— Архив — да, — сказал я. — Но Архивом управляет Ива. А она — еще совсем ребенок. Этому ребенку можно причинить боль. Напугать. Принудить. Соблазнить. — Я потер пятно между глазами. — Они хотят сделать ее одной из них. Вероятно, надеясь проглотить Марконе по пути.
— Да поможет нам Бог, — тихо сказала Мёрфи.
— Да поможет Бог им, когда мы их поймаем, — пробормотал Майкл. — Мы должны найти их, Гарри.
— Даже Мэб не смогла определить местонахождение динарианцев с помощью магии, — сказал я. — Гард. Ваша фирма не могла бы помочь?
Она покачала головой.
Я поглядел на Майкла.
— Я не надеюсь, что кто-нибудь нарисует в небе для нас большой светящийся указатель?
Майкл покачал головой, его лицо было серьезно.
— Я смотрел.
— Ладно. Тогда. Если мы исключаем божественное вмешательство, у нас нет никакого способа найти их. — Я глубоко вздохнул. — Так. Значит, нужно заставить их найти нас.
— Это было бы здорово, если бы мы могли это сделать, — сказал Саня. — Что ты имеешь в виду?
Хендрикс внезапно поднял голову.
— Монеты.
Все повернулись и уставились на него.
Хендрикс мгновение что-то рассчитывал на пальцах.
— Осталось шесть монет. И шесть человек. Где же они собираются взять монету для маленькой девочки? Или для босса?
— Хорошая мысль, Куджо, — сказал я. — Но это небольшое препятствие. И мы должны двигаться быстро, чтобы это сработало. Никодимус не может позволить себе зря расходовать трудовые ресурсы, но его совесть ни на миг не смутится убить одного из своих собственных людей, чтобы взять его монету, если это в самом деле понадобится. Таким образом, мы собираемся предложить ему торговлю. Одиннадцать старых никелей в обмен на девочку.
Майкл и Саня моментально вскочили на ноги, громко говоря на двух разных языках. Было трудно разобрать конкретные слова, но основная мысль была такая: ты в своем уме?
— Черт побери, Майкл! — сказал я, поворачиваясь лицом к нему и выдвигая челюсть. — Если Никодимусу удастся привлечь на свою сторону Архив, то не будет иметь значения, сколько проклятых монет вы заперли.
Тишина. Часы в прихожей очень громко тикали.
Я не отступал.
— Прямо сейчас шесть демонов мучают одиннадцатилетнюю девочку. Так же, как они мучили меня. Так же, как они замучили Широ.
Майкл вздрогнул.
— Посмотри мне в глаза, — сказал я ему, — и скажи мне, ты думаешь, что мы должны позволить этому ребенку страдать, в то время как мы можем спасти ее?
Тик, так.
Тик, так.
Майкл покачал головой.
Саня сел и откинулся назад, снова прислонившись к шкафу, его лицо было задумчивое и торжественное.
— Никодимус никогда не пойдет на это, — сказал Майкл тихо.
Люччио улыбнулась во весь рот.
— Конечно, пойдет. Зачем жертвовать полезными слугами, когда он может пойти на обмен, надуть нас, украсть монеты, и удержать Архив?
— Бинго, — сказал я. — Но мы будем готовы к этому. Капитан, ты знаешь, как связаться с ним через каналы, указанные в Соглашении?
— Да, — сказала она.
— Гарри, — сказал Майкл мягко, — это просто ужасный риск.
Он и Люччио обменялись взглядом в тишине, под которой ворочались глубокие затаенные чувства.
— По этому поводу, — сказала Люччио, — единственное более опасное, что мы можем сделать… — Она пожала плечами и развела руками. — Пожалуй, ничего.
Майкл скривил лицо и перекрестился.
— Да будет с нами Бог.
— Аминь, — сказал Саня, подмигивая мне через плечо Майкла.
— Позвони Никодимусу, — сказал я. — Скажи ему, что у меня к нему дело.
Глава 36
Какое-то время ушло, чтобы согласовать способ передачи сообщения.
Последняя вещь, которую я хотел сделать, это снова лезть в воду, но я все еще мерз, и меня шатало, и как оказалось, есть многие другие неудобные и неприятные побочные эффекты от случайного проглатывания галлонов соленой воды. И такая прочая ерунда вдруг принимает огромное значение.
Потребовалась куча времени, чтобы утихомирить мой организм, принять душ и наконец лечь. К тому времени, когда я сделал это, я так устал, что еле ворочал глазами. К тому времени Молли, подстрекаемая Саней, и при его активном пособничестве, приготовила обед. Сане, казалось, доставляло некоторое мрачное российское удовольствие наблюдать за процессом крушения. Я упал на кушетку, гадая, можно ли рискнуть что-нибудь проглотить, и сон Рип ван Винкля[70] утащил меня.
Я не хотел просыпаться. Я видел сон, где мне не причиняли боль, и никто не швырял меня. Стены были белыми, гладкими и чистыми, освещенными только морозным лунным светом, и кто-то нежным голосом тихо со мной говорил. Но в мою правую руку ворвалось жестокое покалывание, какие-то иголки и булавки, и сон начал отступать. Я медленно стал просыпаться. В комнате бормотали голоса.
— … но она может убедиться? — потребовала Мёрфи горячим шепотом.
— Это не моя область знаний, — прогрохотал Майкл. — А Вы, госпожа?
Тон Люччио был осторожен.
— Это — тонкая область искусства, — сказала она. — Но у девочки действительно есть дар.
— Тогда мы должны что-то сказать.
— Нет, — сказала Молли тихим и грустным тоном, — Это не поможет. Это может даже хуже сделать.
— И ты точно знаешь это? — потребовала Мёрфи. — Это факт?
Я так устал, что, видимо, пропустил предложение или три в разговоре. Я поморгал глазами и неясно подумал: «ребенок знает, о чем она говорит». Я завозился и нашел Мыша лежащим на полу около кушетки, под самой моей рукой. Я решил, что заседание может минутку подождать.
— О чем разговор?
Молли кинула Мёрфи взгляд, который сказал: понимаешь?
Мёрфи покачала головой и сказала,
— Я посмотрю, как там Кинкейд. — И она вышла, ее лицо застыло в каменном неудовольствии.
Мыш принялся усердно облизывать мою правую руку, собачий чистящий ритуал, который он иногда выполнял. Это как-то нейтрализовывало булавки и иглы, и я не стал спорить. Я все еще понятия не имел, что было с моей рукой. Я никогда не слышал ни о чем, похожем на этот случай, — но это не было ужасно неудобно, и этот вопрос не был главным в моем списке приоритетов на текущий момент.
Никто не ответил на мой вопрос.
Тишина стала неуклюжей. Я неловко покашлял.
— Мм. Кто-нибудь знает, сколько времени?
— Почти полночь, — сказала Люччио спокойно.
Я ждал в течение минуты, но очевидно никто не собирался оказать мне услугу и вышибить меня из сознания снова, поэтому я приложил усилия, чтобы проигнорировать все острые и тупые боли, и сел.
— Что сказал Никодимус?
— Он пока не ответил, — сказала Люччио.
— Неудивительно, — пробормотал я, расчесывая пятерней волосы. Я заснул, одетый в старые Майкловы треники и футболку, таким образом мои лодыжки были голые, а треники и футболка болтались на мне, как палатка. — Независимо от того, что они делают, чтобы держать Иву взаперти, не сомневаюсь, что сделать это довольно сложно. Я бы тоже отложил звонок до тех пор, пока не убедился бы, что там все в порядке.
— Я тоже так думаю, — согласилась Люччио.
— Она в самом деле так опасна? — спросил Майкл.
— Да, — сказала Люччио спокойно. — Совет расценивает ее, как значительную власть в ее собственном праве, равную, пожалуй, младшим королевам Дворов Сидхе.
— Если так, я думаю, что характеристика Стражей недооценивает ее, — сказал я спокойно. — У нее было всего ничего для работы, а она делала Тессу с командой похожими на пигмеев, пытающихся захватить слона. Если бы они не отключили ее полностью, я думаю, что она съела бы их живьем.
Люччио встревоженно нахмурилась.
— В самом деле?
— Ты, возможно, видела такое, — сказал я. — Я никогда не видел…
— Если она так сильна, — сказал Майкл спокойно, — смогут ли они ее удержать?
— О, да, — сказал я. — Конечно. Но им понадобится значительный круг и очень мощный ритуал в специально подготовленном месте. И это должно быть чертовски безупречно сделано, иначе она сломает его.
Молли расстроенно сморщила лицо.
— Она не будет … не возьмет монету. Ведь нет? — Она переводила взгляд с Люччио на меня и обратно, а потом немного пожала плечами. — Потому что… это было бы очень плохо, если бы она так сделала.