Но как только он покопался в песках и побродил по могилам, он потерял интерес к физическому труду своей профессии, решив, что ему больше подходит академическая сторона предмета. Он решил написать книгу, иметь дело с бумагой и чернилами, а не с грязью и потом.
Приняв это решение, он часто гулял по ночным улицам, делал в уме заметки, а позже переносил их на бумагу, откладывая на тот день, когда напишет свою книгу о чудесах Египта. Тем временем он читал свои книги по археологии, мифологии и антропологии, а в свободное время, просто для развлечения, читал и перечитывал "Алису в Cтране чудес" Льюиса Кэрролла, а также ее продолжение "Алисa в Зазеркалье". Кэрролл был единственной художественной литературой, которая ему по-настоящему нравилась. Это расслабляло его, заставляло улыбаться, и каждый раз, когда он читал книги, он находил в них что-то новое и завораживающее. На самом деле, Алиса и ее приключения все еще были у него в голове, когда он добрался до Города Мертвых и пробрался внутрь.
Прогуливаясь среди руин, он чувствовал резкий запах зрелого разложения, а также смешанные и сбивающие с толку запахи самого Каира. Но его органы чувств, казалось, странно воспринимали запахи, как будто они проникали к нему из другого измерения. Здесь было тихо и умиротворяюще, как будто он оторвался от земли и оказался на поверхности Луны.
Но как раз в тот момент, когда он размышлял об одиночестве, справа от него послышался шорох. Карпентер быстро обернулся и увидел фигуру, переходящую от одного скопления теней к другому, промелькнувшую один раз в лунном свете, затем полностью исчезнувшую в темноте.
Карпентер чуть не вытащил револьвер из кармана пиджака. Это мог быть грабитель, но, скорее всего, это был нищий или прокаженный, нашедший здесь убежище, примерно так же, как бродяги в Штатах спали на кладбищах, чтобы их не беспокоили. В последнем случае опасаться было бы нечего. Если бы это был грабитель, то у него был револьвер.
Он вгляделся в темноту, но ничего не увидел. Вскоре он снова пошел. Он не прошел и десяти футов, как снова услышал топот, и на этот раз, обернувшись, увидел виновника шума.
Из тени выпрыгнул огромный белый кролик в клетчатом жилете. Кролик остановился, бросил на Карпентера равнодушный взгляд, затем достал карманные часы из жилетного кармана.
- Боже мой, боже мой! - сказал кролик на удивительно простом английском. - Я опоздаю. Да-да-да, очень поздно.
Повернувшись и совершив серию быстрых прыжков, кролик снова исчез в тени.
Карпентер покачал головой; несколько раз моргнул. . ? В Городе Mертвых? Тени "Харви"[10]. Должно быть, ему это снится.
Внезапно послышалось мелодичное жужжание. Карпентер узнал мелодию. Это была песня, которую Джордж Армстронг Кастер[11] выбрал в качестве своей личной темы. Как она называлась? "Гарри Оуэн"[12]? Да, что-то вроде этого.
Жужжание затихло в ночи. Вытащив револьвер, Карпентер быстро отошел в тень, полный решимости выяснить, почему по Городу Мертвых скачет шутник в костюме кролика, напевая "Гарри Оуэнa".
Он снова услышал жужжание. Казалось, оно доносилось издалека. Карпентер продолжал идти вперед, и бархатная ночь плотно сомкнулась вокруг него. Он подошел к препятствию и, зажег спичку, увидел, что это глинобитная стена. Слева от него было большое круглое отверстие. Похоже, оно было выбито в глине. За стеной он слышал слабое напевание "Гарри Оуэна".
Пригнувшись, со спичкой в одной руке и револьвером в другой, Карпентер шагнул в образовавшийся проем.
Оказавшись на другой стороне, он остановился и огляделся. Кролика не было.
Спичка погасла. Но сейчас в ней не было необходимости. Внезапно стало очень ярко, намного ярче, чем раньше. Над ним сияла луна, как алюминиевая сковородка, а звезды смотрели вниз, как миллионы ярких звериных глаз, выглядывающих из темноты леса.