Штурман Бобров перевёз его на моторной шлюпке с корабля на остров. И тут Вася насторожился.
Несмотря на жаркую погоду, все встречающие были обуты в резиновые сапоги и, прежде чем сделать шаг, пытливо смотрели себе под ноги. Но расспрашивать, почему люди так странно себя ведут, у Васи не было времени. Пообедав, он хотел убежать в лес на свои любимые местечки. Мама Вера Ивановна удержала его за плечо и грустно сказала:
— Васенька, этим летом будешь играть только во дворе.
— Это почему? — с неприязнью изумился Вася.
— Ядовитые змеи! — сказала мама и поднесла руки к вискам. — На нашем бедном острове развелось невероятное количество змей. Просто ужас, сколько этой гадости. Они ползают повсеместно. Петра Петровича уже укусили в ногу выше колена. Это громадное счастье, что Соня оказалась поблизости. Она высосала ему рану и прижгла калёным железом. Человек остался жив, отделавшись лёгким воспалением. Ты сам должен осознать, что я не могу разрешить тебе гулять повсюду.
И в самом деле. От змей на острове просто не было спасения. Диво, сколько их и откуда поразвелось этим летом. Змеи вереницами ползали по лесу, стаями грелись на солнечных полянках, затаивались в кустах малины, поедали яйца в птичьих гнёздах и даже нахально заползали на территорию маяка. Люди выходили из дому, обувшись в жаркие резиновые сапоги. Люди били змей камнями и палками, подшибали дробью из ружей. Но что могут сделать десять жителей против многих сотен, а может быть, и тысяч ядовитых змей? Количество их не уменьшалось, казалось, что даже увеличивалось от того, что их били.
Васе не разрешили ходить в лес, а разрешили гулять около дома в резиновых сапогах. А купаться позволили только в одном месте под маяком, куда змеи не заползали, потому что там были одни лишь голые скользкие камни.
Лес шумел рядом, и лодка лежала перевёрнутая и рассыхалась на восточном берегу, и удочки пропадали понапрасну. Вася чуть не рыдал от обиды и даже написал письмо Аркашке Слёзкину, чтобы тот не приезжал к нему на остров в гости. Всё равно никакого удовольствия не получится — кругом ядовитые змеи, которых он, Вася, преодолевая отвращение и страх, колотит еловой палкой.
Вася ждал «Лоцмана», чтобы отправить это письмо, и вот корабль наконец пришёл к острову снова. На этот раз на берег явился сам капитан Чугунов. Он был со своим двухствольным ружьём и сказал Васиному отцу Сергею Александровичу:
— Собираюсь поохотиться в твоих владениях. Может, уточку подстрелю или зайчишку. Одобряешь?
— Я бы с радостью сердца, — ответил начальник маяка, — но должен предупредить тебя, что в лес ходить опасно. Гадюки на каждом шагу. Никакого спасу от них. Техника моего ужалили.
— Вот как? — сказал капитан Чугунов. — С этим надо бороться.
И он сел обедать, потому что как ни прекрасно кормит команду корабельный кок Гриша, а домашний обед, приготовленный Верой Ивановной, всё же вкуснее.
После обеда, напившись чаю с ежевичным вареньем, капитан Чугунов полюбопытствовал:
— А ежи, между прочим, на острове водятся?
— Этого ещё не хватало! — рассердилась Вера Ивановна. — Хватит с нас мерзких гадюк…
— Нету ежей, — подтвердил Вася. — Я ещё ни одного не видал.
Попрощавшись, капитан Чугунов пошёл к своей шлюпке и увёз с собой Васино печальное письмо к Аркашке Слёзкину.
4
Прошла ещё неделя, и Вася, нехотя гуляя во дворе около маяка, мрачнел всё больше и больше, а змеюки совсем обнаглели. Одна заползла в дом, на кухню, и до смерти перепугала Веру Ивановну. Васина мама взвыла истошным голосом, выбежала во двор и рухнула возле скамьи без всякого сознания от страха. Прибежала радистка Соня, отбросила от её головы двух любопытных змеёнышей, стала лечить женщину и приводить в чувство. Сознание возвращалось к Вере Ивановне медленно. Она стонала, беспорядочно хлопала ресницами и шептала: «Гадюка… там гадюка… на кухне…»
Пришёл с маяка Сергей Александрович и прикончил гадюку прикладом ружья.
Положение становилось совсем отчаянным, хоть убегай с острова.