— Штурман, — перебил его капитан Чугунов, — вы сейчас пойдёте на скалу, так побольше всяких верёвок с собой наберите, чтобы люди обвязались. А то там сплошной каток. Съедет моряк в воду — и каюк, не вылезет обратно. Фонарь сверху спускайте на тросах, а не просто так. Осторожно, не побейте линзы. Там ещё стоят шесть ацетиленовых баллонов — их тоже заберите. Вещь ценная. Песку возьмите ведра два. Иначе вам там на четвереньках ползать придётся.
— Хорошая идея, — сказал штурман и пошёл к шлюпке, приготовленной к спуску.
Первым на берег выскочил матрос Петя Ломакин, поскользнулся, съехал назад, черпнул сапогами воду и, подпертый сзади веслом, полез на скалу, цепляясь за лёд руками, ногами и всем телом. Он дополз до толстого ржавого штыря, вбитого в камень, зацепился за него и встал во весь рост. Потом поймал брошенный конец и накрутил его на штырь. Штурман Бобров и боцман впряглись в конец и затянули шлюпку на камни. Они тоже выбрались на берег и пошли на верхушку скалы, к знаку, посыпая лёд песком. Подойдя к ферме, вынули из гнёзд ацетиленовые баллоны и по одному спустили их на верёвках к воде. После этого боцман с Ломакиным забрались на шестиметровую ферму, отсоединили от фонаря газопроводные трубки, отвинтили гайки, которыми фонарь крепился к ферме, и осторожно, на двух верёвках спустили тяжёлый фонарь на лёд. Боцман отвинтил от распределительной колодки манометр и положил его в карман.
— Вроде, всё забрали? — спросил боцман, ещё раз внимательно оглядывая опустевшую ферму.
— Всё, — решил штурман Бобров. — Петя, бери фонарь.
Петя Ломакин, малый ростом сто восемьдесят пять сантиметров, легко поднял сорокакилограммовый фонарь, прижал его к животу и пошёл вниз, осторожно ступая по усыпанной песком дорожке. Сзади шёл боцман и придерживал Петю за хлястик ватника. На середине пути боцман остановился, достал папироску и начал прикуривать. В этот миг Петя поскользнулся, зашатался и, резко рванувшись плечами назад, рухнул на спину.
— Полундра! — крикнул боцман, выплюнул папироску и кинулся к Пете.
Но было уже поздно. Ломакин, прижимая фонарь к животу и растопырив ноги, катился на спине к воде.
— Держите конец! — крикнул боцман штурману.
Штурман Бобров схватил конец верёвки, а боцман ринулся вслед за Петей, разматывая её. Сперва он ехал на ногах, потом упал и покатился кубарем.
Боцман поймал Петю за шиворот уже в воде. От придавленного фонарём Ломакина на поверхности осталась только голова — дико вращающая глазами. Боцман оказался в воде только до пояса.
— Тащите, я его держу! — крикнул боцман. Штурман, высыпав под ноги весь оставшийся песок, вцепился в верёвку.
Сначала из воды вылез боцман. Одной рукой он вцепился в Петин ватник, на другой была намотана верёвка. Потом пополз Петя, всё в той же позе, на спине, головой вперёд, прижимая к животу фонарь стоимостью в тысячу рублей. О такой сумме Петя знал только понаслышке. Он даже не мог себе представить, велика ли будет пачка, если сложить тысячу из привычных ему трёшек. Петю вывезли на тропинку. Только тут он поднялся на ноги и стал, втянув голову в плечи и глядя себе под ноги.
— Эх ты, голова два уха, — сказал боцман и взял у него фонарь.
— Если заболеете — головы поотрываю! — пригрозил подчинённым штурман Бобров.
11
Никто из них не заболел, такой уж моряки народ. Выпили по шесть стаканчиков горячего чаю, проглотили выданные доктором таблетки, прогрелись в жаркой душевой — и стали здоровее, чем были. А «Лоцман» шёл к острову Гладкий, вёз тамошним маячникам продукты, гарнитур полированной мебели, баллоны с газом ацетиленом, холодильник «Юрюзань» и дрова. Хоть на Гладком и был кое-какой лесок, но рубить его на топливо начальник маяка не давал из соображения красоты пейзажа. В штурманской рубке кроме рулевого и штурмана Боброва был и сам капитан Николай Иванович Чугунов.
— Часа два ходу осталось, — сказал штурман. — А там хорошая, защищенная от всех ветров гавань. Можно будет спокойно простоять целую ночь. И Гриша настоящий обед приготовит, — продолжал мечтать штурман, — а то в море у него всё время кастрюли с плиты слетают…
Корабль повалился на правый борт так, что рулевой не удержался на ногах и повис на штурвале.
— Это же землетрясение, а не погода, — недовольно пробурчал штурман Бобров. — Скорее бы к берегу… Эх, когда мы на Коренец заглянем! — снова стал он мечтать. — Там Вера Ивановна ресторанными обедами угощает!