– Ну, так что, – сказал Аргависти, – Ценобриарх Омнии, верно?
Брута бросил на песок тело Ворбиса. Командующие уставились на него.
– Я знал его… – сказал Борвориус. – Ворбис! Кто-то все-таки прикончил его, да? Ты прекратишь пытаться всучить мне эту рыбу? Кто-нибудь знает, кто этот человек? – добавил он, указывая на Фасту Бенжа.
– Это была черепаха, – сказал Брута.
– Действительно? Не удивляюсь. Никогда им не доверял, ползают все время вокруг. Слушай, я сказал не надо! Не надо мне рыбы! Он не из моих, я уверен. Он из ваших?
Аргависти раздраженно взмахнул рукой.
– Кто послал тебя, юноша?
– Никто. Я пришел сам. Но вы могли бы сказать, что я посланник будущего.
– Ты философ?
– Вы пришли принести войну Омнии. Это плохая идея.
– С точки зрения Омнии, да.
– С любой точки зрения. Вы наверное победите нас. Но не всех. И что потом? Оставите гарнизон? Навсегда? И новое поколение отплатит вам тем же. Для них не будет иметь значения, почему вы так поступили. Вы будете оккупантами. Они будут бороться. Они могут даже победить. И будет еще одна война. И однажды люди скажут: почему они тогда, в прошлом, со всем этим не разобрались? На берегу. Накануне всего. Прежде чем все эти люди умерли. Сейчас у нас есть шанс. Это удача.
Аргависти глядел на него. Потом он толкнул локтем Борвориуса.
– Что он сказал?
Борвориус, у которого процесс мышления протекал легче, чем у остальных, сказал:
– Ты имеешь ввиду капитуляцию?
– Да, – если это так называется.
Аргависти взорвался.
– Вы не можете так поступить!
– Кто-то должен. Пожалуйста, выслушайте меня. Ворбис мертв. Он расплатился.
– Недостаточно. А как же солдаты? Они собирались разграбить наш город!
– Ваши солдаты повинуются вашим приказам?
– Разумеется!
– И они изрубят меня на месте по вашему приказу?
– Я же сказал!
– А я безоружен, – сказал Брута.
Повисла неловкая пауза. Солнце палило.
– Когда я сказал, что они повинуются… – начал Аргависти.
– Мы присланы сюда не для переговоров, – резко сказал Борвориус. – Смерть Ворбиса ничего принципиального не изменила. Мы здесь за тем, чтобы убедиться, что Омния больше не представляет никакой угрозы.
– Она не представляет. Мы пошлем людей и материалы для отстройки Эфебы. И золото, если пожелаете. Мы уменьшим численность нашей армии. И так далее. Считайте, что вы победили. Мы даже сделаем Омнию открытой для всех остальных религий, которые захотят здесь строить свои святилища. Голос прозвучал в его голове. Ощущение было такое, словно в то время, как ты думаешь, что играешь сам по себе, кто-то подходит сзади и говорит: «возьми белым ферзем черного Короля»…
I. – Что?
– Это будет поощрять… местные усилия, – сказал Брута.
II. – Другие Боги? Здесь?
– Вдоль побережья будет свободный товарообмен. Я надеюсь, что Омния займет свое место среди дружественных стран.
III. – Ты Упомянул Других Богов.
– Ее место в самом низу, – сказал Борвориус.
– Нет. Так не получится.
IV. – Не Могли Бы Мы Вернуться К Вопросу О Других Богах?
– Вы извините меня на минуточку? – сказал Брута. – Мне надо помолиться.
Даже у Аргависти не нашлось возражений против того, чтобы Брута отошел немного дальше по берегу. Как проповедовал всем, кто был согласен слушать, Св.Унгулант, в том, что ты сумасшедший, есть свои плюсы. Люди не решаются остановить тебя, чтобы не ухудшить положения еще больше.
– Да? – сказал со вздохом Брута.
V. – Я Что-то Не Помню, Чтобы Мы Обсуждали Вопрос О Почитании Других Богов В Омнии.
– А, ну это только пойдет тебе на пользу, – сказал Брута. – Люди скоро увидят, что другие боги никуда не годятся, верно?
Он скрестил пальцы за спиной.
VI. – Это Религия, Сынок, А Не Конкурентная Торговля! Ты Не Можешь Подвергать Своего Бога Рыночной Экономике!
– Извини. Вижу, что тебя это обеспокоило…
VII. – Обеспокоило? Меня? Кучка Разряженных Баб и Качков С Курчавыми Бородами?
– Отлично. Значит, улажено?
VIII. – Они Не Продержатся И Пяти Минут!… Что?
– Тогда я пожалуй вернусь и поговорю с этими людьми еще раз.
Он заметил движение среди дюн.
– О, нет, – сказал он. – Эти идиоты…
Он повернулся и помчался в отчаянии к высадившемуся флоту.
– Нет! Не надо! Послушайте! Послушайте!
Но они тоже увидели армию Она выглядела внушительно. Пожалуй, более внушительно, чем была на самом деле. Когда разнеслась весть о высадке огромного флота, прибывшего с целью серьезно пограбить, помародерствовать и, ибо происходили они из цивилизованных краев, посвистеть и поманить пальцами женщин, обольщая их своими проклятыми блестящими униформами и приманивая своим проклятым ширпотребом, уж и не знаю, показывая им полированное бронзовое зеркальце, которое прямо-таки втемяшивается им в голову, и они начинают думать, что здешние парни все какие-то не такие… вот тогда люди или направлялись к холмам, или брали в руки что-то удобное для броска, запрятывали семейные ценности в кальсонах бабушки и готовились биться за них… Все это возглавляла железная телега. Из ее трубы валил пар. Урну пришлось заставить ее заработать снова.
– Дурак! Зачем ты! – обращаясь ко всему миру вообще кричал Брута, продолжая бежать. Приплывшие уже выстраивались в боевом порядке, и их командир, кто бы это ни был, был несказанно удивлен явной атакой одного человека. Борвориус поймал его, когда он рванулся на пики.
– Вижу, – сказал он, – что пока ты тут развлекал нас разговорами, твои солдаты заняли позицию?
– Нет! Я не хотел этого!
Борвориус сощурился. Будучи глупцом, он бы не выжил в таком количестве войн.
– Да, – сказал он, – пожалуй, что нет. Но это ничего не меняет. Послушай меня, наивный юный святоша. Иногда нам надо воевать. Дела заходят слишком далеко для слов. Действуют… другие силы. Теперь… иди назад к своим людям. Может, если мы оба окажемся живы, когда все это кончится, тогда мы поговорим. Сначала война, потом разговоры. Вот как это делается, парень. Это история. Теперь, уходи.