- Она сказала, что попробует. Она дала мне целую сушеную камбалу за это. Она сказала, я выгляжу так, словно нуждаюсь в хорошем питании. Действительно? Ты учишься. По крайней мере, нам обломился ланч. Видишь, Урн? Говорю тебе, дело пойдет, если мы забьем на это. - Я бы не назвал отдачей сушеную камбалу и коробку осклизлых слив, мастер. За две недели думания. - У нас есть три обола за притчу для старого Гриллоса, сапожника. - Уже нет. Он забрал их. Его жене не понравился намек. - И ты отдал ему его деньги?
- Да. - Что, все?
- Да. - Не стоило. Уж не после того, как он заездил ее. Которая это была?
- "Мудрая ворона знает, каким путем пойдет верблюд". - Она стоила мне многих трудов. - Он сказал, что не может понять. - Я не разбираюсь в сапожном ремесле, но я узнаю пару хороших сандалий, когда надеваю. Ом прикрыл свой единственный глаз. Потом он взглянул на форму мыслей напротив. Тот, что звался Урном, предположительно, был племянником и имел совершенно нормальный тип мышления, разве что там было, кажется, многовато окружностей и углов. Зато мысли Дидактилоса пузырились и вспыхивали, как полная кастрюля электрических угрей на огне. Ом никогда не видел ничего подобного. Чтобы промелькнуть, мыслям Бруты требовалась вечность. Это походило на наблюдение за сталкивающимися горами. Мысли Дидактилоса с воем гонялись друг за другом. Не удивительно, что он был лыс. Волосы должны были выгореть от внутреннего жара. Ом нашел мыслителя. И, к тому же, дешевого, судя по услышанному. Он посмотрел вверх на стену за бочкой. Дальше за ними располагалась впечатляющая шеренга мраморных ступеней, восходящих к нескольким бронзовым дверям, а над дверями металлическими буквами по камню было написано слово LIBRUM. Он смотрел слишком долго. Руки Урна сомкнулись на его панцире, и он услышал голос Дидактилоса, говорящий: "Эй,... некоторые из них довольно вкусны..."
***
Брута содрогнулся. - Вы побили камнями нашего эмиссара, кричал Ворбис, безоружного!
- Он сам напросился. - сказал Тирант. - Аристократес был там. Он вам расскажет. Высокий кивнул и встал. - По традиции, каждый может выступить на базарной площади. - начал он. - И быть побитым камнями? - допытывался Ворбис. Аристократес поднял руку. - Ах. - сказал . - Каждый может говорить, что хочет на этой площади. Однако, у нас есть и другая традиция, называемая свободой слушания. К сожалению, когда людям не нравится то, что они слышат, они могут слегка... погорячиться. - Я тоже там был. - сказал другой советник. ваш священник поднялся говорить, и в начале все было прекрасно, потому, что люди смеялись. А потом он сказал, что Ом - единственный истинный Бог, и все затихли. Тогда он сбросил статую Тувелпита, Бога Вина. С этого и начались все неприятности. - Вы собираетесь сказать мне, что он был поражен молнией? сказал Ворбис. Ворбис больше не кричал. Его голос стал плоским, лишенным каких бы то ни было эмоций. В голове Бруты зрела мысль: "Вот так и говорят эксквизиторы. Когда инквизиторы заканчивают, эксквизиторы говорят...". - Нет. Амфорой. Понимаете ли, Тувелпит был в толпе. - А побить порядочного человека считается очень божеским поступком, да?
- Ваш миссионер сказал, что люди, не верующие в Ома, подвергнутся вечной каре. Должен вам сказать, что толпа сочла это оскорбительным. - И начала бросать в него камни... - Не много. Они больше ранили его гордость. И только после того, как истощились запасы овощей. - Они кидались овощами?
- Только тогда, когда не смогли найти больше яиц. - А когда мы явились протестовать... - Уверен, что шестьдесят кораблей готовились к чему-то большему, чем выражение протеста. - сказал Тирант. -И мы предупреждаем вас, Лорд Ворбис. Люди находят в Эфебе то, чего ищут. Будут новые рейды на ваше побережье. Мы будем уничтожать ваши корабли. Или вы подпишитесь. - А проход в Эфебу? - сказал Ворбис. Тирант улыбнулся. - Через пустыню? Мой лорд, если вы пересечете пустыню, я уверен, вы пройдете куда угодно. -Тирант перевел взгляд с Ворбиса на небо, видимое среди колонн. - А сейчас, кажется, приближается полдень. сказал он, - Становится жарко. Несомненно, вы желаете обсудить наши...ох... предложения со своими коллегами. Могу ли я рассчитывать, что мы встретимся снова на закате?
Ворбис собирался внести некоторые предложения. - Думаю, в конце концов сказал он, что наши размышления могут затянуться несколько дольше. Скажем, завтра утром?
Тирант кивнул. - Как вам будет угодно. В настоящее время, дворец в вашем распоряжении. Если вы пожелаете ознакомиться, здесь есть множество превосходных святилищ и произведений искусства. Когда вам потребуется пища, сообщите об этом ближайшему рабу. - Раб - эфебское слово. В Господе Оме у нас нет слова раб. . - сказал Ворбис. - Это я понимаю так:
- сказал Тирант, - я представляю себе, что у рыбы нет слова "вода". - Он снова улыбнулся мимолетной улыбкой. -А так же есть бани и Библиотека, конечно. Множество интереснейших достопримечательностей. Будьте нашими гостями. Ворбис склонил голову. - Я молюсь о том, - сказал он, чтобы однажды вы были моим гостем. - И что же я увижу? - сказал Тирант. Брута встал, перевернув скамью и в замешательстве покраснел. Он думал: "Они лгут насчет Брата Мардака. Ворбис сказал, что они избили его до полусмерти и плетьми добавили вторую половину. И Брат Намрод говорил, что видел тело, и что все это - чистая правда. За слова! Люди, которые так поступают, заслуживают... кары. И они держат рабов. Заставляют людей работать против их воли. Обращаются с ними, как с животными. Они даже называют своего правителя Тираном!
И почему все это не так, как кажется?
И почему я не верю во все это?
Почему я знаю, что это - не правда?
И что он подразумевал под рыбой, не имеющей слова для воды?
***
Омнианцы были полу отведены, полу препровождены, в свое обиталище. Новая ваза с фруктами ожидала на столе в келье Бруты, а так же немного рыбы и кусок хлеба. Какой-то мужчина подметал пол. - Ум. - сказал Брута. - Ты - раб?
- Да, господин. - Это, должно быть, ужасно. Человек оперся на свою метлу. -Вы правы, господин. Это ужасно. Действительно ужасно. Знаете, у меня всего один выходной в неделю?
Брута, никогда прежде не слышавший слова "выходной" и в любом случае не знавший сути дела, неопределенно кивнул. - Почему же тогда ты не сбежишь? сказал он. - Ох, да я уже сбегал. - сказал раб. - Однажды убегал в Цорт. Мне там не понравилось. Вернулся. Теперь каждую зиму на пару недель бегаю в Джелибейби. - Тебя приводят обратно? - сказал Брута. - Ха! сказал раб. -Нет. Этот Аристократес - жалкий скряга. Приходится возвращаться самому. Таскать грузы на кораблях, в таком роде. - Ты возвращаешься сам?