Подошло время завтрака. Он решил обогнуть башню и подойти к дому со стороны фасада. Ноги ступали по упругому торфу, покрытому ярко-зеленой травой, лишь в одном месте Оказался небольшой клочок открытой почвы. Он мельком взглянул на него и уже прошел мимо, когда вдруг нечто замеченное им заставило его вернуться. Это оказалась не просто земля, а глина, на которой остался отпечаток, и его, несмотря на совсем не ясные очертания, ни с чем нельзя было спутать – отпечаток сандалии длиной не более пяти сантиметров.
Дэниел нагнулся, чтобы рассмотреть его повнимательней.
– Дорогой, у меня нет времени для шуток, тем более сейчас, – сказала Бриджет. – Давай отложим на потом.
– Все дело в том, чья это шутка, – ответил он. – Кто мог додуматься оставить там отпечаток? Не ты. Я знаю, ты слишком занята, чтобы заниматься проделками такого рода. Не могу представить, чтобы и Морвиц пошел на это. Не совсем в стиле немецкого чувства юмора. Уоринг? Или Мэт?
– Послушай, – попросила Бриджет, – не мешай мне готовить яичницу с беконом. У меня брызжет горячий жир, если меня отвлекают.
– Как это было сделано, понятно, – сказал Дэниел. – Это несложно. Нужна только кукольная туфелька, которую ты мягко ставишь на грязь и надавливаешь. Очень просто. Может быть, Черри? В тихом омуте черти водятся, не так ли?
– Завтрак готов. Иди садись.
– Составь мне компанию.
– Ты знаешь, что я не могу, – она торопливо улыбнулась. – Потом я выпью с тобой кофе.
– Странные вещи здесь происходят.
– Знаю. Поговорим об этом за кофе.
Все постояльцы (за исключением Черри) после завтрака отправились посмотреть на его находку. Черри еще не вставала. Дэниел пытался украдкой разглядывать лица, когда они огибали дом и направлялись к башне. Если кто-нибудь и сделал это, то ничем себя не выдавал. Лица выражали удивление, легкую заинтересованность, но в основном недоверие. Хелен много говорила, но не больше, чем обычно, и в такой же точно манере. Судя по тому, как нахмурились брови Уоринга, становилось понятно, что мысли его заняты чем-то другим, глубоко личным. На лице у Мэта читалось удивление, но оно могло оказаться и следствием выпитого накануне. Мэт вовсю старался не вызвать подозрений, «Однако надо быть слепым, чтобы не заметить этого. Да и причина понятна», – подумал Дэниел, самодовольно глядя на Бриджет. Стефан и Ханни шли немного позади остальных. Казалось, Ханни абсолютно ничего не понимает. Стефан будто бы горел желанием разобраться в том, что происходит. Бриджет радовалась такой, пусть даже нелепой, шутке, которая заинтересовала гостей. Дэниел сжал ее руку, она ответила тем же.
– Вот он, – сказал Дэниел. – Вон там.
Подойти к остаткам земляной крепости с этой стороны не представляло труда. Бриджет немного отстала. Дэниел указывал дорогу остальным. На мгновение у него возникло подозрение, что ему все привиделось или что след успели уничтожить. Его бросило в жар, как только он об этом подумал. Тогда они будут считать его полным идиотом. Но, конечно, как и следовало ожидать, отпечаток остался на месте. Следы эльфов должны исчезать, когда сходит роса, но здесь ничего не изменилось.
Они столпились вокруг, изучая его.
– Остроумно, – сказала Хелен. – Как след попал сюда?
– Это как раз то, что мне бы хотелось узнать, – ответил Дэниел. – Единственное объяснение, которое я могу найти, – это то, что кто-то из нас встал пораньше и сделал это. Возможно, вчера вечером, но это менее вероятно. Тогда шел сильный дождь.
– Но разве след не может быть настоящим? – Широко раскрыв глаза, Бриджет неотрывно смотрела на отпечаток. – Я имею в виду…
– Отпечаток НАСТОЯЩЕЙ маленькой ножки? – спросил Уоринг. – Если это так и все пропорции соблюдены, то она принадлежит лилипуту высотой около фута, плюсминус дюйм.
– Вы считаете, это чья-то шутка? – спросил Стефан. – Мы вчера говорили о маленьких человечках. Вот кто-то и пришел сюда и сделал этот отпечаток. – Он покачав головой. – Не понимаю.
Ханни задала ему какой-то вопрос по-немецки, и он стал ей что-то объяснять на том же языке.
– Не думаю, что это шутка, – сказала Хелен. – Мы ни во что подобное не верим, нам все всегда объясняют по телевизору.
В ее голос закрались визгливые, не допускающие возражений нотки, и трудно было воспринимать серьезно то, что она говорила.
– Давайте попробуем рассуждать здраво, – сказал в ответ Уоринг. – Даже пигмей оставил бы след в два, а то и в три раза больше. С точки зрения физиологии это нонсенс.
– Правда? – опять подала голос Хелен. – Ты уверен? Может, когда-то давно существовало племя очень маленьких людей. Кому-то из них удалось выжить в диком, безлюдном краю, похожем на этот. Ведь бывали же случаи, когда в отдаленных уголках земного шара находили животных, которые спокойно жили и размножались, несмотря на то, что их считали вымершими несколько миллионов лет назад.
– Не совсем так, – поправил ее Уоринг. – В тех случаях имелись камни с отпечатками лап тех животных. Не существует никаких данных об отпечатках ног доисторических людей-пигмеев.
С видом победителя она сказала:
– Но данные могут быть неполными. Вспомни, какие открытия были сделаны в Африке всего несколько лет тому назад. Сколько новинок – ведь ни о чем подобном мы раньше и не слыхали.
«Она очень довольна собой, – подумал Дэниел, – так как вовлекла Уоринга в интеллектуальный, а не личный спор. А ей, в первую очередь, требуется признание не как женщины, а как человеку мыслящему».
– Конечно, – сказал Уоринг. – Очень возможно, что нам еще не удалось обнаружить нужные отпечатки на камне. Маленькие человечки с крылышками. После того, как мы их найдем, стоит поискать отпечатки людей с головами, растущими из-под мышек, или женщин с рыбьими хвостами. О них написано не меньше, чем о феях.
– Кто-то хоть слово сказал о крыльях? Ты любой спор сведешь к какой-нибудь ерунде. По ты не можешь успокоиться, не разобравшись, откуда взялся этот отпечаток. Помнишь, что сказал Томас Хаксли? Ученому следует воспринимать истину, как ребенку.
– Он не говорил этого, когда его попытались заинтересовать спиритическим сеансом. Тебе бы не помешало приобрести еще одно качество: знать, когда надо остановиться.
То, на что они ссылались, совершенно ничего не значило для Дэниела, но прекрасно понималось теми двумя. Томас Хаксли. Какой-то родственник писателя? Возможно, корни этого разговора – в прошлом, когда у них были общие интересы и они еще могли спокойно общаться друг с другом. Выражение на лице Хелен говорило, что Дэниел не ошибся и она вспоминала те дни. Как будто захлопнув неожиданно раскрывшуюся дверцу буфета, Уоринг быстро продолжил:
– Я не собираюсь допускать, что это настоящий след, пока не получу доказательств. Зачем мне это? Дэниел прав, это наверняка розыгрыш. Кто-то развлекается, испытывая нашу доверчивость. Кто бы он ни был, меня все это не интересует.
– Но почему здесь? – спросила Хелен тихим голосом. Уоринг уже собирался уйти, но тут же обернулся:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Хорошо, предположим, кто-то из нас решил позабавиться и сделать отпечаток – после всех этих разговоров о том, что ты там кого-то видел в лунном свете и тому подобное. Ближе к дому полно мест, где можно оставить такой след. Насколько мне известно, Дэниел – первый, кто здесь оказался, да и то случайно. Нельзя было рассчитывать на то, что кто-то тут найдет след, а первый дождь смыл бы его. Так почему здесь?