– А меня однажды ночью трахали пять парней.
На его липе появился не ужас, а только смущение.
– Ты хочешь сказать…
– Нет, это не было изнасилование. Я добровольно пошла с ними. Мне было пятнадцать лет.
– Расскажи, – попросил он. Она поняла, что он имел в виду. В просьбе слышались жалость и вера.
– Не знаю смогу ли я объяснить, – начала она. – Может, это в состоянии сделать психоаналитик. Когда-то родители заставили меня ходить к психиатру, и он произвел на меня большое впечатление. Он говорил, как Бог. И затем однажды теплым вечером я пришла к нему с расстегнутыми пуговицами на блузке. Я сидела и видела в его глазах желание сорвать ее с меня. Самым ужасным было то, что я знала: он сдерживается не потому, чтобы уберечь меня, а чтобы уберечь себя, свои деньги, профессиональную репутацию и все такое. После этого я перестала: ходить к нему. Он сделал заключение, что я неконтактна.
Мэт не оттолкнул ее, а взял ее руку, которая лежала у его груди.
– Это происходило три года, – продолжала она. – Они хотели меня, а я хотела, чтобы они хотели меня, а когда все узнали… Они просто не могли оставить, меня в покое. Я поехала в летний лагерь, там оказался один мальчик из школы, и он рассказал остальным, и в конце концов случился скандал, и меня отослали домой. Тогда об этом узнали мои родители. А осенью снова пришлось идти в школу и стало еще хуже. Это естественно. Так что этим летом они привезли меня сюда, чтобы тихо провести каникулы. Они надеются, что здесь смогут за мной уследить…
– Но ведь то, что между нами, – совсем другое… – сказал он.
– Ты это тоже почувствовал? Ничего общего. Такое случилось в первый раз.
– Я знаю.
И тут она увидела огни, отражающиеся на стене, – свет и тень, танцующие странный танец.
– Посмотри в окно, – сказал он.
Она обернулась, хотя ей очень не хотелось отводить взгляд от его лица. Небо казалось живым и колышущимся от света, оно вспыхивало и переливалось зеленым, голубыми розовым. Черри не испугалась – как и час назад, когда качался дом.
– Что это?
– Не знаю. Северное сияние. Никогда не видел ничего подобного.
– Ну и ночь, – удовлетворенно сказала она. Какоето время они молча наблюдали за игрой красок на небе.
– На дворе, наверное, здорово, – вздохнул Мэт.
– Пойдем, посмотрим? Одеваться будем?
– Ну, если только халаты и тапочки.
– Хорошо.
Они тихонько вышли. В доме не было слышно ни звука. Они не стали включать электричество: все заливал льющийся снаружи свет. На лестнице. Святой Георг из цветного, стекла убивал радужного дракона, и сам менял оттенки. Когда они спустились в холл, Черри посмотрела на лестницу и схватила Мэта за руку.
– Они вернулись.
Маленькие человечки стояли наверху и смотрели на них. Черри заметила две женские фигурки и, по крайней мере, три мужских. Она помахала им, но они даже не пошевелились.
– Может быть, их напугало землетрясение, – сказала она. – Или свет. Странно, что никто больше не проснулся. А ты как считаешь?
– Я рад, что все остальные спят.
Она взяла его за руку.
– Я тоже.
Они вышли из дома. Было тепло, а в небе летали ангелы.
– Нужно торопиться, – сказала Бриджет. – Что бы это ни было – лунатизм, раздвоение личности или что-то еще, ей плохо. Пойдем искать ее.
– Нет.
Хотя Стефан стоял рядом с ней, в темноте она не могла рассмотреть выражение его лица. Сильные пальцы сжали ее локоть.
– Почему? – спросила Бриджет.
– Мне нужно подумать.
– О чем? Она страдает… Ей, наверное, больно.
– Ее последний крик – «Не делайте этого!» – был обращен к кому-то.
– Ну и что?
– Сначала – мольба о помощи. Возможно, она оказалась одна в темноте. Но сейчас она кого-то умоляла. Кого?
– А это имеет значение? Как ты сам сказал, ей все кажется.
– Не уверен.
– Настоящая это опасность или нет, ясно одно – миссис Малоне нужна помощь.
– Самое очевидное – не всегда самое верное. – В его голосе послышалась злость, и это поколебало ее уверенность. Мужчины, конечно, гораздо лучше разбираются в таких делах.
– Если она на самом деде в опасности, нужно сначала все продумать, – сказал он.
– Я не могу понять…
– Маленькие человечки. Она же говорила тебе, что сии издевались над ней и сбросили с лестницы. Мы не поверили. А если это правда?
– Но как им удалось? Они такие маленькие и беспомощные.
– Не знаю. НЕ ЗНАЮ. Но они какие-то странные.
– А зачем им это?
– Подумай сама. Они спустились в подвал, когда Шеймус умер. Затем мы поймали Грету, а на следующий день вышли остальные. Думаю, они поняли, что не все люди одинаковые и нас нечего бояться.
– Конечно, нечего.
– Вспомни условия, в которых они жили. Подопытные кролики Хофрихта, игрушки твоего дяди-дегенерата. Игрушки, чтобы приятно возбуждать его и чтобы их мучить. Порки, пытки – все это было. Хозяин и рабы, а рабы боятся хозяина. А что может произойти, если хозяин умрет, а рабы оказываются на свободе и находят существ, похожих на хозяина, но не таких жестоких и сильных, как он? Что может произойти, когда они это осознают?
– Ты хочешь сказать, что они станут мучить миссис Малоне, чтобы отомстить за издевательства над собой?
– Миссис Малоне – первая жертва, потому что, возможно, они почувствовали ее страх. Но после того, как им это понравится…
– Я не могу в это поверить. Грета?
– Да, Грета. – Он говорил уверенно. – Грета совсем не такая, как кажется. Она жила вместе с ними. Они не люди. Ты должна это помнить. И рост их здесь ни при чем. Человеком может быть только тот, кто получил воспитание и представление о морали, культуре и других общечеловеческих ценностях. Они этого не понимают.
– Допустим, ты прав. Но они такие маленькие. Какую опасность они могут для нас представлять?
– Хотел бы я знать. Но я бы предпочел иметь при себе какое-нибудь оружие, прежде чем спущусь к ним. Они маленькие и быстро передвигаются. Крупнее крыс, но гораздо опаснее, потому что у них есть разум.
– Внизу есть старое ружье, – вспомнила Бриджет, – но нет патронов.
– Его можно использовать как дубину. Возможно, в кухне найдется и что-нибудь подходящее.
Снова раздался крик, но слов уже было не разобрать, Он становился все громче, пока не перешел в протяжный вой.
– Ждать больше нельзя, – заявила Бриджет. – Бог знает что они там с ней делают.
– Но как они затащили ее туда? – спросил Дэниел. – Они же не могли отнести ее на руках.
– Не важно.
Она ощупью добралась до двери, он последовал за ней. Темнота на лестничной площадке была совершенно непроницаемой. Они стали медленно пробираться к верхней ступеньке, держась руками за стену. Остановившись там, Бриджет чувствовала прерывистое дыхание и стук его сердца. Что-то неосязаемое, но в то же время реальное текло от него к ней. Как любовь: непонятное, непознанное, но существующее. Но это была не любовь, а страх.
Ее нервы напряглись до предела. Страх проник в мозг, полностью завладел им. Она понимала, что должна избавиться от страха. Нужно было что-то делать: движение необходимо, как воздух. Бриджет бросилась вперед, вниз по лестнице в темноту. Она слышала, как Дэниел зовет ее, но решила не обращать внимания. Она уже почти добралась до холла, но зацепилась за что-то ногой и упала, выставив вперед руки. Раздался смех – злой, неестественный смех, напоминающий звон колокольчика.
Какое-то время она лежала, скрючившись и едва не потеряв сознание от боли. Она сильно ударилась левым локтем, затем услышала голос Дэниела, зовущего ее, и смех в ответ. Она ничего не ощущала, кроме шершавых досок, на которых лежала. Скорчившись от боли, Бриджет попыталась встать, но ноги не слушались ее. Она почувствовала себя Гулливером, привязанным к тысяче маленьких колышков веревками толщиной с нить. Возможно ли такое? Конечно, нет. Значит, ее парализовало. Она позвала на помощь Дэниела. Он прокричал что-то, но его слова опять заглушил смех.