Вот в палату вошли Ирэн и Тайра. Скарлет приподнялась, села и, превозмогая физическую боль, улыбнулась:
— Привет, девчонки! А где остальные?
— Привет! Натали и Алиса отчего-то не выходят на связь. В любом случае, они бы, скорее всего, не пришли — наверняка всё ещё обижаются на тебя за то, что произошло тогда, у меня в гостях, — ответила Тайра.
— А Мэри мы не стали звать. Мы ведь знаем, что вы с ней не в самых хороших отношениях. Решили не расстраивать тебя её присутствием, — подхватила Ирэн.
— Насчёт Мэри вы всё правильно решили, — улыбнулась Скарлет проницательности подруг, но тут же нахмурилась. — А что до Натали и Алисы… Пусть обижаются. Это их дело.
— Ну, рассказывай, как ты? — решила Тайра разрядить обстановку. — Тебе тут не одиноко?
— Всё нормально. Папа навещает каждый день, Жак тоже время от времени заглядывает.
— Вы с Жаком всё ещё вместе? — удивилась Тайра. — Ты говорила ему, что не сможешь иметь детей?
— Конечно, говорила. Но он спокойно к этому отнёсся. Сказал, что ему всё равно, и что любит меня.
Тайра недоверчиво сощурилась. Ей казалось, что Скарлет лжёт. Её нельзя было назвать красавицей, фигура у неё, как у мальчишки, она не глупая, конечно, но и выдающимся интеллектом не обладает, а теперь ещё и такой страшный диагноз… Чем она заслужила такую любовь?
Но все сомнения Тайры развеялись, когда в палату вошёл сам Жак. В одной руке у него был букет алых роз, в другой — пакет с апельсинами. Тайра наблюдала, как Скарлет тепло приветствует Жака, как тот целует её в лоб, а в душе её кипели злость и обида. Почему эту рыжую так любят, а её, действительно достойную девушку, отказываются замечать?
У Ирэн появление Жака также не вызвало положительных эмоций. Она понимала, что не должна думать о Скарлет плохо, завидовать ей — в конце концов, та во многом помогла Ирэн. Но всё же… Ирэн воспользовались. Самые близкие люди отказались поддержать её в стремлении добиться справедливости. Ирэн проиграла много боёв, но всё же не потеряла присутствия духа. А Скарлет… Хоть она и пыталась делать вид, что всё хорошо, но Ирэн по глазам видела, что Скарлет сдалась, пала. В этих глазах не было желания жить. И это с такой мощной поддержкой! Как Ирэн не пыталась, но ничего, кроме презрения, к подруге почувствовать теперь не могла.
Вся эта компания сидела, мирно беседовала, над чем-то смеялась. Только Скарлет была напряжена, и, как могла, скрывала это. Она не узнавала своих подруг. Она видела презрение во взгляде Ирэн, видела зависть в глазах Тайры.
Скарлет не понимала, чем она заслужила презрение Ирэн. Да, Ирэн очень сильная, даже после такого страшного события, как изнасилование, она не сдалась, добилась открытия дела, хоть все вокруг были против. Наверняка сейчас полным ходом идут суды. Но Ирэн нашла, ради чего жить дальше — ради мести. Пусть цель и не самая высокая, но у Скарлет не было даже такой. Когда-нибудь она найдёт, ради чего жить, но для этого ей нужно прийти в себя, ей нужно время. И презирать её не нужно — нужно помочь.
Скарлет не понимала, чему завидует Тайра. Тому, что в такой час со Скарлет рядом её любимый человек? Да, это действительно дорогого стоит. Только вот когда Жака нет рядом, Скарлет начинает тонуть в своём горе. Ей стыдно за то, что она обрекает его на жизнь без мечты. Иногда Скарлет даже казалось, что было бы лучше, если бы он её бросил, но она и боялась этих мыслей — он, по крайней мере, держал её на плаву, не давал утонуть. Но всё равно, такой любви завидовать не правильно! Если бы Тайра только знала, что и Скарлет, и Жаку эти отношения приносят больше боли, чем счастья, но, разорвав их, они погибнут, она бы посочувствовала Скарлет. Но Тайра не знает об этом и, видимо, не хочет знать.
За окном забрезжил закат, и все посетители Скарлет засобирались по домам — правила больницы не позволяли засиживаться допоздна. Скарлет даже встала с кровати и вышла вместе со всеми в коридор, чтобы проводить до выхода из отделения. На прощание Тайра сказала:
— Не забывай нас, Скарлет, звони и держи нас в курсе всех дел!
Скарлет крепко обняла подругу и пообещала, что непременно будет звонить. Она знала, что лгала. Она знала, что, скорее всего, в последний раз видит своих подруг.
Скарлет видела, что Тайра попросила звонить лишь из вежливости. Кроме того, проблемы Скарлет, которые будут мучить её ближайшее время, Тайре вовсе не кажутся проблемами. Зато то счастье, которое Скарлет дарит Жак, и о котором она тоже непременно захочет поговорить, будет причинять Тайре боль, заставлять злиться и завидовать. Скарлет всегда боялась зависти, потому что знала — человек, охваченный этим чувством, способен на многое. Особенно это касалось Тайры, которая привыкла получать желаемое по щелчку пальцев, а теперь столкнулась с тем, что с любовью это не работает. Ей будет крайне тяжело смириться с тем, что кому-то без труда досталось что-то отдалённо напоминающее её мечту. Кому-то недостойному, как Скарлет.
С Ирэн — другая ситуация. Она непременно справилась бы с презрением, помогла бы Скарлет, если бы могла. Но помочь тут ничем нельзя. А использовать Ирэн как жилетку Скарлет не хотела. У Ирэн и так полно проблем, незачем грузить её ещё и своими.
Скарлет понимала, что отказаться от былых привязанностей будет сложно, но так же она и понимала, что это необходимо сделать. Именно сейчас.
========== Разрушенные планы ==========
В голове Ирэн денно и нощно крутилась только одна мысль — как доказать вину Фреда? Она вспоминала то, что он о себе рассказывал, превозмогая ужас и отвращение вспоминала подробности того страшного вечера. И у неё появились кое-какие зацепки…
Было ясно, что рассказам Фреда о себе доверять не стоило — он мог лгать. Да и не было в них ничего важного. Зато кое-что важное было сказано непосредственно перед изнасилованием…
Из его слов можно было понять, что он и раньше пользовался молодыми и богатыми дурочками. Однако, к насилию, скорее всего, он раньше не прибегал. Но кто знает, делал ли он что-то, от чего один шаг до насилия? Может, угрожал, шантажировал? Если это было, то, даже если Ирэн не сможет доказать факт изнасилования, то Фред получит своё. Конечно, тогда наказание будет намного мягче, чем хотелось бы Ирэн, но это всё же лучше, чем совсем ничего.
Далее. Раз Фред раньше массово соблазнял девочек, то и после Ирэн он вряд ли остановился. Что, если он ещё с кем-то поступил так же, как с Ирэн? Если ей удастся собрать таких девочек вместе, стать их лидером и убедить обратиться в органы правопорядка, то полицейские больше не смогут закрывать глаза на бесчинства Фреда и сделают хотя бы попытку найти и наказать его.
Но как найти таких девочек? Как вообще узнать, были ли ещё подобные случаи, виновником которых был Фред? У Ирэн был ответ.
Ирэн предполагала, что Фред гастролировал исключительно в пределах их города и окрестностей. Также, для своих целей он выбирал девочек из богатых семей — они не знают жизни, их легче обмануть. Девочек, которые получают домашнее образование, почти наверняка можно исключить из списка — в таких семьях порядки намного строже, чем в любой закрытой школе. Остаются девочки, обучающиеся в дорогих частных школах. Таких школ в городе было всего две — та, в которой училась Ирэн, и ещё одна, с сильнейшим религиозным уклоном. Когда мама ударилась в католичество и связалась с группой религиозных фанатиков (которые всегда казались Ирэн обыкновенными сектантами), она хотела перевести Ирэн в ту школу. Тогда отец Ирэн, в первый и последний раз на её памяти, проявил характер — запретил менять школу, объяснив такое решение тем, что у Ирэн в её школе уже появились друзья, что нельзя вырывать ребёнка из привычной среды. Он был настолько убедителен, что мама сдалась.
Но знакомые из той школы у Ирэн всё же были. Все они — дети религиозных фанатиков, которых время от времени принимала Хелен Смит. В большинстве своём — беспросветные дуры, принимающие на веру самые абсурдные высказывания своих родителей. Но была среди них одна, которой Ирэн доверяла — Барбара Зелински. Эта девушка умела мыслить критически, не боялась высказывать суждения, противоречащие основным уставам секты. Наверняка ей за это попадало, но Барбару это не останавливало. Она — единственный человек из всей этой компании, с которым Ирэн могла поговорить обо всём на свете и не бояться осуждающих взглядов. Можно даже сказать, что Ирэн ею восхищалась.