Веревка останется висеть, но с этим уж ничего не поделать. Шев не могла позволить себе партнера, чтобы поднять ее. Оставалось надеяться, что она давно будет далеко, когда они заметят.
Входи и выходи быстро, вот в чем фокус.
Она все еще слышала визги шлюх на улице – несомненно, они уже привлекли целую толпу, и народ делает ставки на исход. Есть что-то в женской драке, от чего мужики не могут отвести глаз. Особенно если на этих женщинах почти ничего не надето. Шев сунула палец за воротник и чуть оттянула, чтобы впустить немного воздуха, подавляя слабый инстинкт побежать туда и взглянуть самой. Тихо ступая, она пошла по коридору до третьей двери, доставая отмычки.
Это был хороший замок. Большинство воров с ним даже возиться бы не стали. Отправились бы к чему-то попроще. Но Шев была не такой, как большинство. Она закрыла глаза и коснулась верхней губы кончиком языка, вставила отмычки и начала возиться с замком. Понадобилось несколько секунд, чтобы нащупать его внутренности и повернуть механизм в нужную сторону. Он издал тихий металлический щелчок и открылся для нее. Шев спрятала язык и отмычки, повернула дверную ручку – хотя, если честно, ручки ее интересовали куда меньше, чем замки – со скрипом открыла дверь и проскользнула внутрь, как раз услышав звук сапогов на ступенях, и почувствовала, что ухмыляется в темноте.
Она не хотела этого признавать, и себе меньше всего, но Боже, как она по этому скучала. Страх. Возбуждение. Ставки. Волнение от того, что берешь чужое. Волнение от осознания, как чертовски она в этом хороша.
– Лучшая, воровка Вестпорта, хули, – выдохнула она и направилась к столу. Сумка была именно там, где сказал Крэндалл, и Шев закинула ремешок на плечо в блаженной бархатной тишине. Все шло в точности, как она планировала.
Шев повернулась к двери, и под ее каблуком скрипнула доска.
В постели резко села женщина. Женщина в бледной ночной рубашке, смотревшая прямо на нее.
Предполагалось, что здесь никого не будет.
Шев подняла руку в перчатке:
– Это не то, чем выглядит…
Женщина издала самый пронзительный крик из тех, что Шев слышала в своей жизни.
Удача – вероломная сука, и не всегда подыгрывает. Ум, осторожность и планы заводят воровку лишь досюда. Остальное – на долю храбрости. Шев бросилась к окну, подняла свой черный сапог и мощно пнула по ставням, вдребезги разбив щеколду и распахнув их настежь, в то время как женщина тяжело дышала.
Квадрат ночного неба. Второй этаж зданий через дорогу. В окне прямо напротив она мельком увидела мужчину, который держался руками за голову. Она подумала, далеко ли до низа, но заставила себя остановиться. Нельзя думать о земле. Женщина разразилась очередным оглушительным криком. Шев слышала, что дверь широко распахнулась, и завопили стражники. Она прыгнула в окно.
Ветер тянул и рвал ее одежду, и живот начало крутить, когда она стала падать. Это было, как выполнять прыжок с высоты, когда она была акробаткой в той странствующей труппе – руки тянулись, чтобы схватить руки Варини. Обнадеживающий шлепок ее ладоней по его ладоням, и клуб мела, когда он вытаскивал ее в безопасность. Каждый раз. Каждый раз, кроме последнего, когда он выпил слишком много, и вместо этого ее поймала земля.
Она покорилась. Когда падаешь, нельзя сражаться. Есть сильное желание дергаться и сопротивляться, но воздух тебе не поможет. Никто не поможет. По ее опыту, никто никогда не поможет.
С зубодробительным ударом она упала прямо в телегу с шерстью, которую попросила Дженса поставить под окном. Он выглядел довольно изумленно, глядя, как она вылезает из его поклажи. Она вытащила за собой сумку и унеслась по улице, шныряя между людьми, нырнула в темноту между магазином эля и конюшней, и крики стихали позади нее.
Она ударилась в стену, вцепившись в бок, рыча с каждым вздохом и стараясь не закричать. Борт телеги попал ей по ребрам, и по жуткой боли, и по головокружению она поняла, что как минимум одно было сломано, а может и больше.
– Ой, бля, – прошептала она через сжатые зубы. Глянула назад в сторону здания, как Дженс крикнул мулу, и телега покатилась. А стражник высунулся из окна и яростно указывал на Шев. Она увидела, как кто-то выскользнул из боковой двери и мягко прикрыл ее. Кто-то высокий и стройный – из-под черной шляпы виднелись светлые волосы, и за ее спиной висела сумка. Кто-то с чертовской походкой – и бедра качались, когда она тихо удалилась в тень.
Стражник что-то проорал, Шев повернулась и захромала по улочке, протиснулась в маленькую трещину в стене и пошла прочь.
Теперь она вспомнила, почему решила завязать и открыть Курильню.
Воры обычно долго не живут. Даже хорошие воры.