— Останься здесь сегодня вечером, — прошептал он ей на ухо за секунды до того, как она пришла.
Она кивнула, улыбаясь про себя, когда почувствовала, как напряжение в ее кишечнике сломалось, и она вытряхнула его из своего организма, обвив руками его спину и крепко сжимая, пока оно не исчезло.
Он заснул, положив голову ей на грудь, она рисовала случайные узоры кончиками пальцев на его плечах и спине, удовлетворенно ухмыляясь, прежде чем уснула.
Она проснулась одна и обнаружила его в кабинете в десять утра, в одной руке он сжимал стакан огневиски, а в другой — сигарету, как будто ничего не произошло. Не говоря ни слова, она покинула его дом, и они ни разу не разговаривали об этом, как будто та ночь была самой позорной частью их тайного романа.
Но с тех пор она думала об этом практически каждый день, гадая, помнит ли он это вообще, или это было искажено дымкой огневиски.
***
— Не смей говорить об этом, — предупредил Драко, потому что, очевидно, это было написано на ее лице. — Не смей вспоминать день когда Люциус…
— Я и не собиралась, — быстро сказала она. — Я просто… послушай, мне нужно понять, почему мы это делаем. Я думаю, это нечто большее, чем просто взаимное влечение…
— И я уверен, что ты веришь, что это что-то глубокое и важное, — цинично протянул он. — Возможно, что-то связано с войной? Или с моим воспитанием? Ты, наверное, думаешь, что то, что я трахаю тебя — это мое подсознание, пытающееся очистить мою душу от всей моей ненависти к магглорожденным, пока я был ребенком, или что-то столь же нелепое.
Гермиона прикусила нижнюю губу и наблюдала, как снег кружится за его окном в драматических петлях и пируэтах. — Война повлияла на всех по-разному.
— О, черт возьми, Грейнджер, я писал. Ты когда-нибудь задумывалась о том, что тебя беспокоят эти причины? И ты просто пытаешься убежать.
— Что ты имеешь в виду?
— Что ж, если ты спросишь кого-нибудь из дебилов, с которыми мы ходили в школу, я уверен, они ответят, что ожидали, что ты с Уизли поженитесь и родите небольшое стадо веснушчатых рыжих детей, — сказал он, морщась. — Знаешь, дом в деревне, пара собак и чаепития каждые выходные с Поттером и Уизлеттой.
— Я все еще не понимаю твоей точки зрения.
— Ты не понимаешь? Послушай, то, что мы делаем, полностью в моем характере. Если бы ты сказала половине своих друзей, что я трахался с девушкой в течение года, не вступая в отношения, они бы едва моргнули глазом, но у вас… у вас есть обычный романтический сюжет, написанный изначально, и всегда так. Итак, почему нет свадьбы с Уизли?
Гермиона опустила глаза, задумчиво барабаня пальцами по колену. — Как я уже сказала, война затронула всех, — пробормотала она. — Мы с Роном пытались поддерживать отношения, но… каждый раз, когда он смотрел на меня, он видел Войну. Он видел смерть, и дошло до того, что он не мог даже прикоснуться ко мне.
— Это печально, — саркастически сказал он.
— Это действительно печально! — она сдержалась, глядя на него. — Ты знаешь, мы все вышли из войны раненными! У всех нас есть шрамы, которые никогда не кровоточили!
Выражение лица Драко стало немного жестким, как будто он сожалел о своем предыдущем комментарии, и он кивнул головой, с любопытством наблюдая за ней. — Продолжай.
Она колебалась, гадая, была ли информация, которую она собиралась рассказать, ее собственностью, чтобы разгласить, но она все равно вылилась из нее, потому что она нуждалась в его понимании.
— Рон тоже пьет.
— Мы все неравнодушны к выпивке, Грейнджер.
— Нет, он эм… бутылка огневиски каждую ночь перед сном, чтобы вырубиться, иногда две, — объяснила она. — Это единственный способ, с помощью которого он может спать. Если он будет продолжать в том же духе, он умрет, не дожив до сорока, со сморщенной печенью. Он полностью зависит от алкоголя. А другие…
Драко приподнял бровь. — Другие?
Закрыв глаза, Гермиона продолжила.
— У Джорджа нет зеркал в доме, потому что он знает, что будет сидеть перед ним несколько дней, разговаривая с собой, как будто с Фредом. Несколько раз он ловил свое отражение в окне или что-то в этом роде, и ему приходилось принимать успокоительное. Когда кто-то пытается сказать ему, что это не его брат, он становится агрессивным. Однажды все стало совсем плохо, и он… он напал на Молли…
Она подняла голову как раз вовремя, чтобы поймать удивление, подняв брови Драко, но он промолчал, сосредоточившись исключительно на ней взглядом, который казался странно обнадеживающим.
— Джордж провел месяц в учреждении в Эдинбурге, которое нам удалось скрыть от прессы… Драко, ты не можешь рассказать…
— Я не буду, — сказал он, и она ему поверила.
— Джордж сейчас зависит от зелий, которые лечат шизофрению, психоз, посттравматический стресс… все. Когда он принимает зелья, все в порядке, и благодаря Анджеле ему лучше, но у него все равно были эпизоды время от времени. А еще есть Невилл…
— Лонгботтом?
Она облизнула пересохшие губы и откашлялась. — Да, у Невилла ОКР*. У него проблемы. . рутина, которую он должен выполнять, например, завязать и заново завязать шнурки несколько раз, одеться и раздеться, несколько раз проверить, что все окна и двери закрыты, он убежден, что он и все, кого он любит, умрут. У него частые приступы паники, булимия, и у него были проблемы с запрещенными зельями и веществами, хотя он, кажется, поправляется… возможно… я не знаю, трудно сказать. Возможно, он просто учится лучше это скрывать. А еще есть Луна… ну, я думаю, если бы ты ее не знал, ты бы не заметил. Я знаю, что она всегда была немного странной и эксцентричной, но она всегда была… вменяемой.
Она остановилась и подождала, пока Драко кинет язвительный комментарий, но он этого не сделал, поэтому она продолжила.
— Луна все время говорила сама с собой в Хогвартсе, но теперь она разговаривает с людьми, которых… нет. Люди, погибшие на войне, такие как Тонкс, Ремус, Колин… даже Пожиратели смерти, такие как Беллатрисс, а иногда даже с Воландемортом. Долгое время никто из нас не обращал на это никакого внимания. Мы просто предположили, что это еще одна из ее причуд, но она начала выдергивать волосы и чесаться, и она была убеждена, что все, кто умер в войне… преследовал ее. Они сидели у ее кровати, истекая кровью, или с отсутствующими конечностями, или с дырками в груди, и она однажды сказала мне, что для нее это было настолько реально, что она могла видеть, как личинки вылезают из ран.
От этой мысли по ее спине пробежала дрожь, и она глубоко вздохнула, закрыла глаза и обняла себя, чтобы побороть внезапный холод в комнате.
— А Поттер? т-спросил Драко.
Ее глаза резко открылись, и она внимательно посмотрела на него, исследуя его острые черты на предмет любых признаков того, что он хотел получить информацию о Гарри для личной выгоды или развлечения, но все, что она нашла, было любопытством и спокойствием, которых она никогда раньше не видела на его лице.
— Гарри… — нерешительно начала она. — Гарри — двадцатичетырехлетний мужчина, который мочится в постель и просыпается с криком почти каждую ночь, как маленький мальчик. Если его разбудит громкий шум, он впадает в истерику, бьет и пинает воздух ногами. Джинни сказала мне, что она просыпалась в пустой кровати и так много раз находила его под лестницей, раскачивающегося взад и вперед, с игрушками. Он разговаривает с ними, притворяясь, что они Ремус, Сириус или Дамблдор, и он просто плачет, снова и снова говоря, что ему жаль.