— А дом его никуда не девался, — продолжила мисс Кекстон с сокровенным пришепетыванием, — стоит себе, как и всегда, на своем прежнем месте. Только теперь он, разумеется, пустой, с тех пор, как Джон ушел в лес, в нем никто не живет.
— Джон сам виноват, — объявил из своего стакана Стоупс, — это из-за него у нас в городе нет ни одного указателя.
— Вовсе это не из-за него, — парировала мисс Кекстон, — а из-за гномов.
— Из-за кого? — вытянул шею Андрей.
— Гномы, мой друг, — сказала мисс Кекстон, — обычные садовые гномы. Это началось после того, как Вилли вернулся из Афганистана…
— То был не Афганистан, а Южная Африка, — перебил ее Стоупс. — Мы тогда подрались с этими тухлыми лягушатниками, как же их там… чертовы буры!
— Буры были вовсе не лягушатниками, — рассудительно сказала мисс Кекстон, — это были голландцы.
— В любом случае, — сказал Стоупс, — это не так важно. Вернувшись, он поехал крышей.
— Да уж, — жеманно согласился Томас, — чердак у него протек капитально.
— Да уж, — покачала головой мисс Кекстон.
И они снова затихли. Отлично, подумал Андрей, все сошлись во мнении, что у какого-то Вильяма по возвращению с войны прохудилась крыша, но почему это так важно? Почему я должен слушать этих чокнутых английских старичков, говорящих так, словно они еще утром жили в своем столетнем прошлом, а сейчас поднялись из могилы и приоделись лишь для того, чтобы на ночь глядя поточить лясы в опустевшем пабе? У меня в машине Глория, наверное, уже рвет и мечет, странно, что она до сих пор не пришла и не стоит за спиной, вопросительно сопя и щелкая ноготками. Все эти Джоны, Вилли, Афганистан… Каким образом это связано с тем, что я всего-то навсего спросил, правильно ли мы свернули с шоссе по указателю на Билбро? Черт возьми, они могут просто сказать, как проехать да этого проклятого «Мэри Энн»?
— Извините, — начал он робко, — мне безусловно крайне интересно узнать, что там было с Вилли и почему пропал в лесу Джон, как это все связано и все такое… но не могли бы вы сперва помочь мне найти отель «Мэри Энн», а то, свернув с шоссе, я действительно не увидел ни единого указателя. А проехали мы немало, миль, кажется, пять или шесть, и по всей дороге пусто, совсем ни одного столба со словами и стрелками, даже самого деревенского, самодельного, какие бывают обычно, знаете ли, про сено, яйца, навоз и всякое такое.
— Именно так, мой дорогой русский друг, — с гордостью произнесла мисс Кекстон. — Вы не встретите ни одного и дальше, потому что их здесь нет, они здесь запрещены.
— Извините?
— Это все из-за Вилли, про которого вам собирался рассказать мистер Элгар.
— Да, — невозмутимо продолжил мистер Элгар, — с тех самых пор, как он вернулся с войны, крыша его не была уже такой прочной, как раньше, а еще и этот призрак Джона Аскрема взялся за него и принялся наводить на несчастного Вильяма неописуемый, раздражающий ужас. Так, со временем он стал приходить к Вильяму не только ко дню святого Свистуна, но и по дням рождения нашей славной королевы, Ее Величества. — Все трое осуждающе покачали головами. — И тогда Вилли взбрела в голову мысль, из-за которой Билбро стал таким, каким вы его теперь видите. Без единого дорожного указателя в границах, установленных администрацией Сэлби и Северного Йоркшира.
— Вилли тогда окончательно сошел с ума и взялся вытачивать этих своих гномиков, — продолжила мисс Кекстон после небольшой паузы, во время которой Андрей пытался найти на лицах англичан хоть какой-то намек на то, что они шутят или, говоря по-русски, прикалываются. Но нет, все это они говорили на совершенно серьезных щах, без тени ухмылки. — В таких красных курточках и синих штанишках, представьте. Типичные приусадебные гномики.
— С белой бородой и с топорами в руках, — добавил пивной Стоупс.
— Нет, — парировала мисс Кекстон, — топоры у них появились потом, а вот лица с самого начала были такие, что лучше бы их вообще не было.
Андрей подтянул брюки и зачем-то представил себе этих гномиков с блестящей от лака желтоватой деревяшкой вместо лица и подумал: какие же хари запиливал им этот чокнутый Вилли, если без них гномики смотрелись бы лучше?
— Вилл принялся выстругивать их с невиданной для Билбро скоростью, — продолжил Томас. — А наши люди всегда, еще во времена короля Георга и его матушки королевы Виктории, славились своим столярным мастерством. Вы же помните легендарный бриг «Катти Сарк», там было много такого, что сделали мастера из Билбро: продольные и поперечные салинги, конец фока, шаг, бакштаг, аркбутан мартингала…