— Ну как же. Есть тут парочки. Кое-кто о свадьбе подумывает.
— Это единицы. А остальные даже без парней. И не только здесь, у меня дочери двадцать пять…
Эмили взяла меня за руку и легонько сжала. Видимо, не только ее дочери не хватало мужчины.
Перед тем, как сдвинуть и застелить кровати в своем сарайчике, я проверил простыни на наличие скорпионов.
Я не знал, чем обернется этот порыв, но что случилось, то случилось, и я был этому рад. Иногда, знаете ли, приятно почувствовать себя молодым. И не только с мастерком в руке.
*
Проснулись от каких-то звуков.
— Что это? — спросила Эмили.
По кабанье кто-то ползал снаружи — невидимые существа без названий. Я старался не обращать на эти звуки внимания, не получалось.
Я встал — составленные кровати скрипнули бортами — и включил фонарик.
— Не выходи, — тихо сказала Эмили.
Что-то пробежало прямо под окном, я подошел и шире распахнул ставни. Шум на секунду прекратился, но порыв злого ветра бросил в лицо сухой рассыпчатый смех и капли дождя. Я посветил в ночь, потом закрыл ставни и достал из сумки мачете.
— Что ты задумал? — спросила Эмили.
— Выйду, осмотрюсь. Наверное, игуаны.
— Не ходи, — повторила она.
Я и не хотел, но когда в твоей постели лежит испуганная женщина, забраться под простыню — не самый храбрый поступок. Я надел шорты и вышел из сарайчика под усиливающийся дождь.
Сделал несколько шагов в направлении коммунального центра, но вдруг споткнулся обо что-то твердое, выронил фонарик, который упал и потух, наклонился и нащупал какой-то предмет. Ножки, ручки, маленький человечек.
Внутри меня все сжалось. Фигурка полыхнула красными глазками, выскользнула из-под руки и умчалась прочь. Я нащупал фонарик и вернулся в кабанью.
— Одевайся. В главном здании будет безопасней.
— Что там?
— Не знаю.
До коммунального центра мы добрались мокрые насквозь. Здесь было электричество. Мы прошли в комнату с холодильниками, Эмили взяла себе местный спрайт, я — пиво. Эмили записалась в журнал на стене: не самый плохой способ успокоиться — делать привычные вещи. Потом мы услышали голоса из кают-компании и направились туда. Увидев Фрэнка, Шарил, Глена и тройку студенток, я испытал облегчение.
До этой минуты был почти уверен, что вчера вечером в облике игуаны к нам явился алуш. Что он хотел сказать своим красноглазым взглядом? Что люди потревожили его сон в поросшем джунглями городище? Но компания других членов экспедиции сделала эти мысли нелепыми. Все было привычным и понятным — и стол, заваленный заряжающимися таблетками и телефонами, и книжная полка, и доска объявлений. Просто ливень и ночь в Рэд-Баши. Просто события последних дней…
Но в руках Фрэнка и Глена были мачете, оба пялились в окно, высматривая что-то за пеленой дождя. Эмили прижалась ко мне всем телом.
— Вы тоже их слышали? — спросил Фрэнк. Его веснушчатое лицо было бледным.
Я кивнул.
— Да, — растерянно сказал Фрэнк, — да. А Глен видел.
— Они хотели забраться ко мне в окно, — сказал паренек.
— Кто? — не выдержала Эмили.
— Эти маленькие уродцы.
— Они? — спросил я. — Их несколько? Но ведь мы нашли одного…
— Да откуда мне знать! — пискнул Глен. — Может, остальные прятались в пирамиде!
— Спокойно, — сказал Фрэнк. — Надо разбудить профессора.
— Если эти твари не разбудили его раньше!
Шарил зыркнула на паренька, и тот притих.
— Нам нужен шаман, — сказал кто-то из студенток, когда мы выходили из здания.
Профессор с семьей жил в просторной кабанье с электричеством. Ливень стекал с холма грязными потоками, стучал по голове и плечам. Впереди шла Шарил, светила мощным фонариком, от которого было мало толку. Следом шагал я, в правой руке — мачете и фонарик, в левой — ладонь Эмили. Замыкал Фрэнк. Студентки и Глен остались в кают-компании, видимо, паренька весьма впечатлил ночной визит странных существ.
Совсем не к месту в голову лез недавний разговор с Каспером (или это мысли постфактум?). Вот жило-было древнее племя майя, науку развивали, религию, культуру, календарь и письменность изобрели. Верили в богов охоты, плодородия, стихий, небесных светил. А потом взяли да исчезли, схлопнулись вместе с городами. Голод, эпидемия? Где тогда останки или массовые захоронения? Разорения варварами? Где следы разрушений? Хотя — не совсем так. Это только города схлопнулись, а сами майя никуда не делись — так и живут, со своей цикличностью в мифологии, с непостоянными богами, то «добрыми», то «злыми». Вот Советский Союз развалился — русские ведь не испарились, просто империя не регенерировала.
До кабаньи профессора мы не дошли. Услышали крик. Приглушенный дождем, крик доносился от главного здания. Кто-то вышел на улицу или прибежал в поисках защиты.