На четвереньках приблизился к реке.
Водная гладь отразила голый, насаженный на морщинистую шею череп, желтые глаза рептилии.
Тонкие губы растянулись в кровожадной ухмылке.
«Страх, — прошептал Зенон, — я страх людской».
Его тревожило собственное размякшее тело, но зубы во рту были по-прежнему крепки и остры. В прошлой жизни он наточил их камнем, дабы вселять в христиан ужас.
Зенон обнаружил, что передвигаться на четырех конечностях ему удобнее, и потому, горбясь, пошел к свету.
— Там чертик, — сказала девочка, прилипая к стеклу, чтобы лучше рассмотреть Зенона, но автомобиль уже проскочил пляж, и покрытый слизью скелет исчез за деревьями.
— Да-да, конечно, — автоматически покивал отец, не поворачиваясь.
Зенон нырнул в осоку. Молниеносная реакция спасла от железного чуда-юда. И вновь черная его душа возликовала: колдовство этого мира не имело ничего общего с христианством.
Решив, что князь умер, а дети его отринули византийскую ересь, Зенон пересек дорогу.
Кустами продрался к деревне.
Дома отличались от тех, к которым он привык, но не так сильно, как он ожидал. Были здесь и заборы, и сараи, и загоны для скота.
У палисадника он встретил первого туземца: подросток рвал рябину, и Зенон зорко следил за ним из полутьмы желтыми зрачками. Желудок громко урчал, но он не отважился напасть на отрока. Вряд ли он справится с ним сейчас.
Зенон подумал о том, чтобы самому нарвать ягод, но организм запротестовал. Он жаждал иной пищи. Горячей. Предсмертно хрипящей. Он и раньше был склонен к особым яствам, а теперь подавно.
Сглотнув слюну, Зенон побежал вдоль канавы.
Из припаркованного у гаража автомобиля неслась музыка.
Чудо-юдо пело человеческим голосом:
«Владимирский централ — ветер северный,
Этапом из Твери — зла немерено,
Лежит на сердце тяжкий груз…»
Про ветер и зло Зенону понравилось. Возможно, в песне перечислялись старые боги, о которых он не слышал. Скребущий по ушам ритм и тембр железной твари убедили его: околели князевы единобожники…
Знакомый клекот привлек внимание. Зенон перепрыгнул ограду и очутился у входа в курятник.
Полчаса спустя, выковыривая перья из клыков, он вернулся к проселочной дорожке. Голод поутих, но не перестал нашептывать о сладости настоящего мяса. Было еще кое-что: вялая плоть на предплечьях затвердела, прозрачность сменилась молочной дымкой. Кривые ногти больше не сгибались в разные стороны, а упруго вонзались в землю. И кости окрепли — он это чувствовал.
Девушка в розовом спортивном костюме просеменила мимо закутка, где он хоронился.
Сколько вкусного жира…
Зенон облизался.
«Рано…» — одернул он себя.
На втором этаже симпатичного коттеджа отворились ставни, и мальчик лет десяти произнес имя…
Зенон зашипел и прикрыл ладонями уши.
Он помнил это имя: одно из прозвищ еврейского бога.
Пять ночей подряд ему пересказывал истории лживой книги плененный грек. Братья Зенона разрубили грека на части чеканами и ели сырым, хохоча. Требуха ученого мужа была на вкус такой же, как и требуха росичей.
Ненависть вскипала в желтых глазах. Зенону хотелось отведать жаркое из бога, чье имя повторял мальчишка.
Живот урчал, будто не переваривались в нем пять куриц.
— Съем тебя, змееныш! Съем!
Озираясь, Зенон перебрался через дорогу и юркнул между штакетинами.
В дверях дома была проделана дыра, чуть выше уровня пола. Он легко протиснулся в нее и оказался посреди темного коридора.
Слух улавливал голоса.
— Компания «Microsoft» презентовала свой смартфон… Китай проводит исследования для будущей марсианской программы…
Зенон забился под антикварный стул, замер. Нужно подождать, пока мужчины уснут…
— Программисты разработали уникальную технологию 4D-печати… Телепортация воплотится в реальность до конца этого века… Мир на пороге десятилетия холодных зим…
«Хорошо», — подумал Зенон.
Голоса прервались — резко, на полуслове. Задребезжала отвратительная трель, чей источник находился прямо над темечком Зенона.
— Бегу. — Молодая женщина подошла к антикварному стулу, заказанному на «Амазоне» по хорошей цене. Стул служил подставкой для телефона. Она сняла трубку.
— Почему не на мобильный звонишь? Деньги закончились? Это расшифровывается как «пропил», дружочек мой. Я не повышаю тон. Занималась на беговой дорожке. Да, прекрасно. А у тебя? Впрочем, мне плевать. Я не намерена выслушивать твое нытье. Я нормально разговариваю. Илюша? Илюша в порядке. Нет, не скучает. Мужчина в доме? Ты, что ли?
Женщина наклонилась, чтобы оценить педикюр. В нос ударил запах болота и парного молока. Женщина поморщилась.