— Кто…? Как…? Это что, наш Сережа…? Мой сыночек, мой родимый…? Ой-ой-ой. Нет, нет, нет. Это невозможно. Этого не может быть. Он такой молодой. Мой сыночек такой молодой. Ему всего лишь тридцать восемь лет. Как же так, как же так. Что же делать теперь? Мой сыночек, моя кровиночка…, — запричитала ошарашенная этой ужасной новостью Наталья.
«Тик-так, тик-так, тик-так», — неслось уже откуда-то с небес. «Тик-так, тик-так, тик-так», — пульсировало время на фоне участившегося сердцебиения и готового уйти вразнос сердца, монотонные звуки хронометра своей вечной умиротворяющей энергией пытались вытеснить скорбную энергетику, заполняя все внутреннее пространство квартиры.
«Тик-так, тик-так, тик-так. Время лечит. Время лучший доктор», — опять слышалось словно откуда-то из небесных высей.
— Тоня, прости меня. Ты шла к нам со скорбной вестью, а я в ответ на твой телефонный звонок вылез с неуместным и дурацким юмором, — взмолился я.
В ответ Антонина только махнула рукой. Сели, начали обсуждать необходимые в таких случаях траурные мероприятия.
«Тик-так, тик-так, тик-так», — время шло своим чередом.
Вдруг передо мной в моем воображении начали мелькать черно-белые слайды из давнего прошлого.
Великий Советский Союз, шел 1979 год. Моя Лена забеременела и по приезду из Усть-Илимска, где мы проживали в тот период, в Иркутскую женскую консультацию дала, при встрече, «руководящее указание» своим самым близким подругам Лене и Наташе: «Делай как я!»
Следуя примеру своей приятельницы, девчонки тоже забеременели, их мужья Саша и Анатолий постарались на славу. Моя жена тогда не смогла выносить сына. Резус-фактор крови у нас с ней был разный. В ту пору это обстоятельство было серьезным препятствием для благополучной беременности. Врачи оказались перед этой проблемой бессильны, я остался без сыночка. А у наших друзей тогда родились сыновья: у Лены с Сашей — Слава, у Наташи с Анатолием — Сережа, о нем этот грустный рассказ.
Я помню Серегу маленьким голубоглазым сорванцом, крепко любившим своих маму, папу и сестренку. Потом припоминаю, как Наташа с Анатолием почти каждый день «пасли» сына после занятий в старших классах школы, чтобы забрать его домой, пока сын не успел принять наркотическое зелье.
Серега тогда попал в дурную компанию. Немудрено такое было в тот далекий период. Да и сейчас подобное случается не так уж редко, когда сами оборотни-менты из личных корыстных интересов крышуют наркоторговцев. А тогда, изъятая из одного наркопритона дурь передавалась на реализацию в другой. При этом некоторые «правоохранители» зарабатывали нехилые бабки. Такие подонки ставили и ставят под угрозу жизни многих молодых людей и подростков.
Бывало, сажали наркоманов и таких ментов. А многие ребята и девчонки, втянутые в потребление наркотической отравы, не смогли дожить до зрелых лет.
Серега дожил. Может быть, потому что большую часть своей жизни провел в местах, называемых в народе не столь отдаленными. Ходка была за ходкой, начиная с малолетки.
«Тик-так, тик-так, тик-так», — часы продолжали отстукивать секунды, фиксируя проходящее мимо нас время.
Вот и у Сереги время отсидок прошло. Уже на протяжении девяти последних месяцев, откинувшись после очередной отсидки, он начал вести новую жизнь. Жизнь полную и светлую, с миром в доме, с дружбой в трудовом коллективе. Рабочая дружба — она иная, она не такая, как между урками на зоне или в тюрьме.
Рабочая среда объединяет людей для созидательной жизни. Если раньше Сергей не представлял своего существования вне зоны, то теперь жизнь сама повернулась к нему своими новыми гранями. Гранями простого человеческого участия, тепла, дружбы и любви, с обязанностями и ответственностью перед родными, близкими, любимыми и всеми другими посторонними людьми. Серега преобразился.
«Тик-так, тик-так, тик-так», — время неумолимо бежало вперед, его никто не мог остановить или повернуть вспять.
Папа Анатолий — пенсионер, сам недавно серьезно переболел. Но он продолжал работать, чтобы к пенсии прибавлялось еще немного деньжат. Чтобы накопить для доченьки Тонечки на автомобиль. Пусть не самый крутой и не самый новый, но приличный, иностранный. У Тони же есть водительские права.
А сейчас эти денежки сгодились совсем для другой цели — для похорон единственного сына Сережи.
Вот уже священник в ритуальном зале читает молитву.
Помяни, Господи Боже наш, в вере и надежди живота вечнаго преставльшагося раба Твоего, брата нашего Сергия, яко Благ и Человеколюбец, отпущаяй грехи и потребляяй неправды, ослаби, остави и прости вся вольная его согрешения и невольная, избави его вечныя муки и огня геенскаго, и даруй ему причастие и наслаждение вечных Твоих благих, уготованных любящым Тя: аще бо и согреши, но не отступи от Тебе, и несумненно во Отца и Сына и Святаго Духа, Бога Тя в Троице славимаго, верова, и Единицу в Троице и Троицу в Единстве православно даже до последняго своего издыхания исповеда. Темже милостив тому буди, и веру яже в Тя вместо дел вмени, и со святыми Твоими яко Щедр упокой: несть бо человека, иже поживет и не согрешит. Но Ты Един еси кроме всякаго греха, и правда Твоя правда во веки, и Ты еси Един Бог милостей и щедрот, и человеколюбия, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.