— Да, мой папка работает на Востоке, а мама говорит — на краю света!
— Вот видишь, и там тоже школы, консерватории, клубы… Всем инструменты нужны. Мы, рабочие, музыку любим и служим ей, на концертах наших музыкантов бываем. Расти большой, может, и тебя когда-нибудь послушаем…
Он говорил, а мальчик следил, как руки уверенно и быстро снимали ножом старый клей и осторожно укладывали в ряд очищенные дольки. Митя заметил, что концы пальцев и ногти парня темно-желтые. «От лаков и от красок», — сообразил он.
— Так-так, будущий музыкант, — насмешливо, взглянув на Митю, сказал мастер. — Балалаечку мы тебе починим, а сейчас уходи. Разговору у нас с тобой полный ящик, а инструмент оживает в тишине. Приходи недельки через три и получишь балалайку в исправности.
— Через три? Ой! — разочарованно воскликнул Митя. — Почему же?
— А потому, друг любезный, потому, что разбить можно в один миг, а починить в один миг нельзя. Для этого надо много времени.
— Ладно, — упавшим голосом согласился Митя. — Когда?
— После двенадцати.
…Мать встретила словами:
— Письмо от папы. Едет в отпуск!
— Уже едет? — вскрикнул Митя.
— Да что ты! Что ты! Побледнел весь! Вот читай — награжден грамотой. Через три недели будет дома.
Митя читал письмо, а мать смотрела на него покрасневшими от слез глазами.
— Чего ты плакала, мам? — спросил Митя, бережно складывая листок. — Ведь скоро папка будет с нами.
— От радости, сынок. Балалайку-то принеси, чтобы не огорчить.
— Завтра сбегаю в мастерскую, попрошу…
На другой день друзья отправились в мастерскую.
— Прямо делегация! — усмехаясь, сказал старый мастер, после того как они, перебивая друг друга, упрашивали поскорей починить балалайку. — Ладно, для строителя, так и быть, сделаем.
Они ушли обрадованные и ровно через неделю явились в мастерскую. Там был один старик. Митя вынул деньги и стал отсчитывать.
Старик зорко следил за его движениями.
«Жадный!» — подумал Митя, перехватив его взгляд.
— Вот! — солидно сказал он, — проверьте, пожалуйста.
Старик вздохнул, взял одну бумажку, положил под доску. Остальные деньги придвинул к мальчику.
— Беру стоимость клея, — сказал он, — остальные получай обратно.
— Почему? — спросил Митя, удивленно глядя на мастера.
— Потому что знаю, как ты эти деньги заработал. Ты в консерватории бывал?
— Нет.
— На это купите себе билеты в Большой зал консерватории. Будет концерт народных инструментов. Один ученик Михаила Николаевича выступает. Отличный балалаечник! И, — прибавил он, остро взглянув на Митю, — запомни: инструмент надо беречь!
— Спасибо! — тихо сказал Митя, опуская глаза под пристальным взглядом мастера.
Но билетов ребята не достали: все билеты были проданы.
— Знаете что, — предложил Митя, — эти деньги мы спрячем, а потом заранее купим билеты на такой концерт.
Так и решили.
Балалайку торжественно принесли домой. Мать повесила её на прежнее место.
На уроке Митя сказал учителю:
— Спасибо за вашу балалайку, Михаил Николаевич! — И с гордостью: — У меня теперь дома есть своя.
— Знаю, знаю, улыбаясь, ответил музыкант. — Я был в нашей мастерской и даже поиграл на твоей балалайке. Знаменитый мастер делал— Налимов! Береги её. Здесь играй на этой. Вырастешь — и у тебя такой прекрасный инструмент! На нём и играть надо прекрасно!
5. Концерт
о радио Митя часто слушал концерты из Центрального Дома работников искусств, и сейчас, совершенно для себя неожиданно, попал сюда! Сидит он в переполненном зале, среди взрослых. Ребят только двое — Валерка да он. В руках у Мити пригласительный билет. У многих такие же сложенные книжечкой билеты. На обложке два портрета: его учитель, Михаил Николаевич, и гитарист, которого Митя еще не знает. Валерка шепчет:
— Спрячь, чего мусолишь?
Митя ничего не ответил — потёрся носом о билет и улыбнулся.
Он знает наизусть, что написано на билете, но все-таки с удовольствием перечитывает.
«Уважаемый товарищ! — это он перечитывает дважды. — Правление Центрального Дома работников искусств приглашает Вас на творческий вечер заслуженных артистов и лауреатов Всероссийского конкурса артистов эстрады…»