Чижику стало жалко учителя и захотелось его успокоить.
— Ничего, Владимир Николаевич! Я сам буду заниматься!
— Напутаешь…
— Не напутаю, честное ленинское, не напутаю!
— Хорошо, — радуясь его горячности, ответил учитель. — Спасибо, что навестил.
— Поправляйтесь, пожалуйста, скорее!
Чижик пришёл домой, сел за рояль и задумался. Что он станет делать без учителя?!
«Вдруг бы в комнату вошёл Владимир Николаевич?» — представил себе мальчик, и ему захотелось, чтобы всё было, как на уроке.
Придвинул к роялю другой стул.
— Здравствуйте, Владимир Николаевич! — сказал он, глядя поверх стула, будто учитель на самом деле сидел рядом, и ответил тоном учителя:
— Здравствуй, милый Чижик! Как поживаешь?
— Спасибо, хорошо.
— Приготовил урок?
— Занимался…
— Какие у тебя гаммы?
— Гамма соль бемоль мажор и ещё ре бемоль мажор, и всё старое.
— Так. Сыграй мне, пожалуйста, ре бемоль мажор и следи за первым пальцем, чтобы не торчал и не подвёртывался.
Мальчик старательно проиграл гамму, и воображаемый учитель сказал:
— Правильно, Чижик. Гамму ты играешь хорошо.
И за самого себя Чижик по-настоящему широко улыбнулся.
— Как соната Клементи и как твои этюды поживают? — спросил воображаемый учитель.
— Какой этюд играть? Тридцать второй?
— Да, — ответил он за учителя и начал играть этюд.
— Первый палец, милый Чижик, надо ставить таким образом, — и мальчик показал, как всегда показывал ему учитель.
Так Чижик играл в урок. Игра эта ему очень нравилась. Ему было приятно, будто он на самом деле занимался с любимым учителем.
Прошло несколько дней.
Однажды после игры в урок Чижик занялся волчком. Вдруг зазвонил телефон. Мальчик снял трубку.
— Слушаю!
— Это ты, милый Чижик? — издалека спросил голос учителя.
— Я, Владимир Николаевич! — обрадованно закричал мальчик.
— Ты, наверно, всё перезабыл?
— Нет, не всё! — ответил ученик и засмеялся.
— Завтра утром приходи в консерваторию.
— Хорошо! Приду! — весело крикнул малыш.
Никогда ещё Чижик не радовался так, как в этот день. Консерваторский дом сегодня казался ему милее всех домов.
Вот и Чайковский сидит на своём месте, среди по-осеннему жёлтых берёзок… Проходя мимо, Чижик поклонился:
— Доброе утро, Пётр Ильич!
Чижик знал, что рядом с Чайковским должен был стоять мальчик-скрипач и что это ему композитор делает знак рукой. И хотя мальчика не было, но Чижик его себе ясно представлял и тихонько сказал:
— Здравствуй, скрипач!
Он, как всегда, прочитал надпись над колоннами главного входа: «Большой зал».
«Вырасту — буду играть в Большом зале», — подумал Чижик и подпрыгнул от радости. Подходя к своему классу, мальчик услыхал за дверью недовольный голос учителя:
— Если я заболел и не занимался с вами, это не значит, что можно бездельничать! Сегодня не поработали, завтра не поработали — и вы отстали!
Из класса вышел тот самый студент, кто громче всех хохотал в коридоре. Чижик несмело взялся за ручку двери.
— Здравствуйте, Владимир Николаевич! — смущённо сказал малыш, робко глядя на недовольного учителя.
— Здравствуй, Чижик! Садись!
Чижик сел за рояль и начал играть.
— Удивительно! Тебе кто-нибудь показывал?
— Не-ет.
— Что у тебя ещё?
— Пьеска и упражнения.
— Да, помню. В номере тридцать втором первый палец на левой руке здорово пошаливал.
Чижик уверенно сыграл и то и другое.
— Ну, сознавайся, с кем ты занимался?
— Ни с кем, Владимир Николаевич. Я… просто играл в урок. — И Чижик рассказал учителю, как он это делал.
Музыкант слушал и улыбался.
— Молодец! — сказал он. — Давай дневник!
В дневнике учитель поставил крупное «пять».
Малыш закинул голову и удивленно взглянул на учителя.
— Играл понарошку, а получилось взаправду… — и он так забавно развёл руками, что учитель не выдержал: подхватил его, маленького, лёгкого, и крепко-крепко прижал к груди.
— Милый ты мой мудрец! — сказал он и быстро зашагал с ним по комнате. — Хочешь, я тебе сыграю? — тихо спросил Владимир Николаевич.
— Хочу, — так же тихо откликнулся мальчик. Пианист подошёл к роялю и начал играть. Как всегда, Чижик следил за пальцами пианиста, но сейчас ему казалось, что учитель играл особенно хорошо. Он играл для него, для Чижика…