— Это не твоя вина, Кэтрин, — заметил Эллиот, потирая загривок.
— Тогда чья это вина?
— Почему это обязательно должна быть чья-то вина?
— Если бы я обратилась за помощью для мамочки, Пресли была бы жива. Но я решила, что справлюсь. Я решила, что смогу иметь и то, и другое. Я не сомневалась, что смогу заполучить тебя и защитить «Джунипер» ради мамочки, — я подавила всхлип. — Её больше нет. Она виновна в убийстве из-за того, что я была эгоисткой.
Эллиот притянул меня к себе на колени и я прижалась щекой к его груди.
— Ты самый неэгоистичный человек из всех, кого я знаю. И ты даже храбрее, чем я думал.
— В конце концов это не важно. Я не могла их спасти. Я даже не попрощалась с ними.
— Мы можем поехать к ней, если что. Можем её навестить.
— Там будет только мамочка.
— Но, Кэтрин, разве это плохо?
— Ты не понимаешь, — помотала я головой.
— Нет, но я пытаюсь.
— Тогда пойми следующее. Все, кто мне дорог, либо страдают, либо умирают.
— Кроме меня.
— Пока что.
— Кэтрин, — вздохнул Эллиот, устало потерев глаза. — Тебе нужен отдых.
Я слышала отчаяние в его голосе, стремление помочь мне и всё исправить, но у меня впереди долгий путь, направленный на попытки выбраться из пепла «Джунипер».
— Что ты могла сделать? Если бы ты рассказала кому-то, то лишилась бы дома и матери. Если бы ты хранила это в секрете, тебе пришлось бы жить в аду, а твоя мать не смогла бы получить необходимую помощь. Ты была права, Кэтрин. Ты всё время это твердила. Это был не вопрос выбора. Так что не делай теперь вид, что у тебя он есть.
— Только посмотри, куда это меня завело.
— Сюда, ко мне, в безопасное место, — в словах Эллиота слышалось нетерпение, словно он ожидал, что мне самой должно быть это известно. — Знаешь, два года подряд все только и делали, что твердили мне забыть о тебе, но я всё равно за тебя сражался. Когда я наконец вернулся, ты ненавидела меня, но даже тогда я не сдался. Ты хранила от меня секреты, ты отталкивала меня, ты уже готова была расстаться со мной после окончания школы, но я продолжал бороться. Когда я открыл дверь в тот подвал, я не знал, что меня ждёт внизу. Но я всё равно спустился в тот подвал. Я мало чего боюсь в этой жизни, Кэтрин, но меня привела в ужас мысль о том, что я мог увидеть за тем углом. Почти так же сильно, как меня пугает мысль о том, чтобы уехать из Ок Крик без тебя, — Эллиот крепко сжал мою ладонь. — Я знаю твой секрет, и я всё ещё здесь. Я был здесь всё это время, и, если потребуется, я сделаю что угодно, чтобы остаться с тобой.
— Ладно, — сказала я, сжав губы.
— Ладно? — спросил он, запнувшись на этих двух простых слогах.
Я кивнула.
— И что это значит? — спросил он.
— Бэйлор. Переходный период, помнишь?
— Да, помню, — рассмеялся он. — Но… ты поедешь со мной?
Я пожала плечом.
— Миссис Мэйсон сказала, что я могла бы получить образовательные гранты и, возможно, академическую стипендию. Я могла бы оформить заём на оставшуюся часть суммы. Могла бы найти работу. Мне не привыкать к тяжёлой работе. Я…
Эллиот обнял меня, сжав чуть крепче, чем было нужно. Его руки дрожали, он ошеломлённо вздохнул, прижавшись лбом к моему виску.
— Ты в порядке? — прошептала я, вцепившись в него.
— Теперь да, — Эллиот отпустил меня, торопливо вытерев щёку тыльной стороной ладони. Вздохнув, он рассмеялся. — Я всё это время боялся, что потеряю тебя.
Мои губы тронула улыбка.
— Но ты продолжал бороться за меня.
ЭПИЛОГ
Кэтрин
Мамочка разглядывала Эллиота через стол. На ней был комбинезон цвета хаки, на нагрудном кармане которого чёрной краской был напечатан номер. Помещение имело форму восьмиугольника с большими окнами с каждой стороны. Вокруг семи круглых столов, расставленных случайным образом, громоздилось порядка сорока оранжевых пластиковых стульев. Большая часть столов пустовала. За другим столом сидела крайне взволнованная женщина с двумя гостями.