— Успокоимся? Успокоимся?! — возмущалась мамочка, почти переходя на визг.
Я устало прикрыла глаза.
— Она это ненавидит.
— Как ты могла так со мной поступить? — спросила она, пытаясь отодвинуть Эллиота с пути. — Ты рассказала этой… этой мерзавке-методисту про нас! И что дальше? Будешь жить в какой-нибудь дыре в приёмной семье среди десятка других детей? С чужими людьми? Ради чего? Ради него, что ли?
— Что? — опешил Эллиот, повернувшись ко мне. Он чувствовал себя обманутым, в его глазах отразилась боль от осознания того, что я открылась кому-то другому, а не ему. — Ты рассказала всё миссис Мэйсон?
— Я рассказала ей достаточно.
— Достаточно для чего? — спросил Эллиот. Он поднял конверт повыше. — Для этого?
У обочины перед «крайслером» Эллиота остановился чёрный минивэн, а следом за ним — полицейская машина. Я кинулась наверх по лестнице.
Эллиот перевёл взгляд с минивэна на бумагу в своей руке, а затем — на меня.
— Ты уезжаешь? Куда они тебя увозят?
— Мне нельзя говорить об этом сейчас.
Схватив две дорожные сумки и рюкзак, я спустилась по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, и направилась к выходу. Мамочка вцепилась в мою куртку мёртвой хваткой.
— Нет. Ты никуда не поедешь.
— Мамочка, тебе необходимо лечение. Ты должна закрыть «Джунипер»…
— Нет! — крикнула она.
— Ты должна закрыть гостиницу и разогнать всех. Только тогда я смогу вернуться. Я буду жить с тобой. Но… — я умолкла, заметив, что мамочка изумлённо таращится на минивэн вместо того, чтобы слушать меня. Я мягко повернула её лицо к себе, взяв за подбородок. — Мамочка? Ты должна меня выслушать. Тебя спросят, с кем, по-твоему, мне следует остаться. Скажи им, что хочешь, чтобы я жила у миссис Мэйсон. Ребекка Мэйсон. Школьный методист. Ты должна дать своё согласие.
Из минивэна вышли женщина и мужчина и направились к нашему дому.
— Мамочка? Миссис Мэйсон, — повторила я, чётко выговорив имя своего методиста. Миссис Мэйсон сказала мне, что соцработникам потребуется, чтобы мамочка подписала согласие на мой переезд к миссис Мэйсон. Иначе меня отправят в офис органов опеки, где я буду ждать распределения в приёмную семью.
— Нет! — возразила мамочка, пытаясь втащить меня обратно в дом и закрыть дверь.
— Я вернусь, — сказала я, встретив её испуганный взгляд.
— Когда? Ч-что же мне делать? Я останусь одна. Что же мне делать? — причитала мамочка, по её щекам катились слёзы.
Торопливо постучав, мужчина открыл москитную дверь и вошёл в дом, расправив пиджак и одёрнув галстук. Эллиот встал в прихожей позади сотрудников опеки с растерянным видом и нескрываемым беспокойством на лице.
— Миссис Калхун, меня зовут Стефани Барнс, — представилась женщина. Ей было примерно двадцать пять лет, телосложением она напоминала мамочку, но ростом была чуть ниже её. Женщина явно нервничала. — Меня сопровождают Стивен Фрай из Оклахомского отделения органов опеки и офицер Калпеппер из Полицейского Управления Ок Крик. Нам поручено доставить Кэтрин в безопасное место до выяснения обстоятельств того, что она сообщила методисту сегодня в школе.
— Куда вы её увозите? — спросила мамочка, вцепившись в мою куртку двумя руками. Паника и страх, звучащие в её голосе, разбивали мне сердце.
Офицер полиции встал между нами.
— Миссис Калхун, у нас есть судебный ордер. Вам придётся отойти и позволить мистеру Фраю и мисс Барнс выполнить их работу.
— Мамочка, делай, что он говорит, — сказала я, позволяя им освободить меня из её хватки. — Не забывай есть. На кухне есть хлеб, арахисовое масло и джем для Поппи.
— Кэтрин! — звала меня мамочка, оставшись в доме с офицером полиции и мисс Барнс.
— Эй! Погодите! — воскликнул Эллиот, выскочив за дверь. Мистер Фрай вывел меня через крыльцо на неровную пешеходную дорожку. Притормозив у калитки, он выставил руку вперёд, не подпуская Эллиота ко мне, но я опустила его руку.
— Всё в порядке, — сказала я. — Это мой друг.
— Куда ты? — в панике спросил Эллиот. — Ты уезжаешь из Ок Крик?
— Я еду к миссис Мэйсон. Я поживу у неё какое-то время.
— Серьёзно? — спросил он с явным облегчением. — А ты… ты этого хочешь?
— Так было нужно, — ответила я, пожав одним плечом.
Эллиот поморщился.
— Кэтрин, ты ведь сделала это не ради… — Он посмотрел на конверт в своей руке.
— Да, — ответила я. — И я сделала бы это снова.
Мистер Фрай жестом показал мне следовать за ним в минивэн и я послушалась, обернувшись через плечо на Эллиота.
Эллиот поспешил вперёд, остановившись возле калитки.
— Можно мне тебя навестить?
— Да, — сказала я, забираясь на заднее сиденье.
— Дом миссис Мэйсон, верно? — уточнил он.
Я кивнула.
Мистер Фрай закрыл дверь и обошёл машину спереди. Сев за руль, он посмотрел на меня в зеркало заднего вида:
— Всё будет хорошо, Кэтрин.
Мисс Барнс прошла мимо Эллиота, выйдя через калитку. Открыв дверцу со стороны пассажира, она забралась внутрь и пристегнулась. Повернувшись ко мне с тёплой улыбкой, она спросила:
— Ты взяла всё, что нужно?
Я кивнула.
— С мамочкой всё в порядке?
— Офицер Калпеппер побудет с ней, пока она не успокоится. Пристегнись, пожалуйста, Кэтрин.
Махнув Эллиоту на прощание, я смотрела, как его фигура удалялась, пока мы ехали по улице Джунипер в противоположную часть города.
Я гадала, смогу ли когда-нибудь забыть о том, что предала свою семью. Утешит ли меня мысль о том, что мой отъезд будет означать конец мини-гостиницы «Джунипер» и царящей в ней тьме. Я переживала, что, оправившись от грусти, мамочка меня возненавидит. Но больше всего я переживала, что Алтея и Поппи решат, что я бросила их. Мне было важно, чтобы они поняли моё решение.
Мистер Фрай припарковал минивэн на подъездной дорожке перед уютным домом миссис Мэйсон в стиле крафтсман[18]. Крыльцо, окаймляющее дом, немного напомнило мне «Джунипер», но сходство на этом заканчивалось. Тепло словно исходило изнутри дома сквозь большие окна, даже в промозглый зимний день. Снаружи всё светилось гостеприимством, начиная с фасадных панелей приглушённого зелёного оттенка и белых наличников и заканчивая растениями и разноцветными гирляндами, обрамляющими столбы террасы, а также висящим на двери рождественским венком.
Низкий подъём двускатной крыши придавал дому не мрачный вид, как у «Джунипер», а, скорее, уютный.
Миссис Мэйсон вышла на залитое светом фонаря крыльцо, завёрнутая в свитер и сияя улыбкой, которая не смогла скрыть её нервозности и облегчения. Мисс Барнс проводила меня до порога, помогая мне донести одну из сумок.
— Привет, — поздоровалась миссис Мэйсон, коснувшись моего лица. Посторонившись, она пропустила нас с мисс Барнс в дом.
Я разулась, уперев носок одного ботинка в пятку другого, и оставив обувь на деревянном полу, а затем осталась в носках перед бежевым ковром из мягкого ворса в гостиной. Миссис Мэйсон взяла мою куртку и повесила её в стенной шкаф в прихожей, а затем провела нас через широкую арку в гостиную.
Искусственная ёлка высилась почти до трёхметрового потолка, оставляя всего пару сантиметров между ним и стеклянным ангелом, расположенным на макушке дерева. Ветви были украшены красными и зелёными игрушками, некоторые из которых были ручной работы. За синтетическими иголками сверкали белые огоньки, подставка дерева была задрапирована декоративной красно-зелёной «юбочкой». Под ёлкой были разложены две дюжины подарков.
— Присядь, — сказала миссис Мэйсон, указывая на диван в виде тёмно-серой секции, обтянутой микрофиброй и украшенной декоративными подушками с цветочным принтом и подушками однотонного сине-зелёного цвета. Диван выглядел так безупречно, что я замешкалась.
— О, не глупи, — приободрила меня миссис Мэйсон, опустившись в кожаное раскладное кресло. — Мой племянник с племянницей, перемазанные мороженым с ног до головы, каждое воскресенье ползают по этому дивану. Вот почему я выбрала обивку из микрофибры.
18
Крафтсман — один из самых популярных американских стилей для загородного жилья, дословно переводится как «дом ремесленника». Основными чертами являются: обилие натуральных материалов в отделке (дерево, камень), невысокая многоскатная крыша, нависающая над квадратными опорными колоннами крыльца, наличие мансарды и открытой террасы.