Адела Тельди засмотрелась на впадинку между ключицами, притягательнейшее место для поцелуев. Кожа во впадинке была дряблой и морщинистой, как и все ее тело; плоть ведьмы Гекаты. Но как ни странно, ее кожа вроде никогда не вызывала у юноши неприятного чувства, даже в тот день, когда они узнали друг друга.
Вообще-то все началось довольно необычно. В один из своих приездов в Мадрид она решает зайти на фирму по проведению банкетов, которую ей рекомендовали для организации пирушки для друзей в загородном доме. Однако, попав в «Ла-Морера-и-эль-Муэрдаго», она узнает, что хозяин, некий сеньор Чаффино, отсутствует, и ей не остается ничего более, как вести переговоры с его помощником. И все улаживается очень хорошо; помощник оказывается очень приятным и услужливым молодым человеком, они начинают обсуждать запеканку из брокколи, потом марки вин, затем особенности приготовления салатов из сыра, запеченного в тесте, и опять же какое вино подавать к каждому блюду. А что, если приготовить мясо в слоеном тесте? Или лучше рыбу? И снова, какое вино… В конце концов после долгих разговоров о еде Адела чувствует, что либо страшно проголодалась, либо ужасно хочет пить, либо и то и другое, вместе взятое. Ей приходит в голову спросить симпатичного молодого человека, нет ли поблизости приятного места, где можно что-нибудь съесть и продолжить разговор…
– Извини, мальчик, забыла твое имя… Как, ты сказал, тебя зовут?
И Карлос, повторив свое имя, предложил посетить ресторан «Эмбасси», находившийся в двух шагах от фирмы. Так они и поступили. В ресторане они заказали томатный сок, сандвичи с цыпленком и продолжили увлекательный разговор о еде, о том, что лучше поставить на шведский стол: двух морских судаков или лосося и судака, да-да, конечно, судака в татарском соусе в дополнение к лососю под укропом… Они заказали еще сандвичей, на сей раз с копченой форелью, очень вкусных, и все говорили, говорили, причем на хорошем профессиональном уровне, и, уже покинув ресторан и прогуливаясь по улице в направлении к площади Колумба, обнаружили, что упустили тему десерта.
Поэтому им оставалось только продолжить беседу. Видимо, аппетит не удалось удовлетворить полностью, иначе… Да как иначе объяснить то, что вскоре они направились в отель «Феникс», намереваясь выпить по рюмочке на прощание?
В баре отеля томатный сок превратился в коктейль «Кровавая Мэри» (точнее, по три коктейля с двойной порцией водки), и вот уже Адела не смотрит на часы, потому что какая разница, будь что будет. Она забыла, что должна была встретиться с мужем, что надо готовиться к банкету в загородном доме неподалеку от Коста-дель-Соль, на который приглашены более тридцати гостей, забыла обо всем. Адела не помнила даже, как, черт возьми, оказалась в номере отеля «Феникс», где, сидя на кровати и стягивая чулки, невольно сравнивала себя с героиней фильма «Выпускник» в исполнении Энн Бэнкрофт. Когда она впервые в конце шестидесятых годов увидела этот фильм, актриса была уже зрелой женщиной, если не сказать пожилой. И вот, какое совпадение, теперь Адела, так же как Бэнкрофт, находится в номере незнакомой гостиницы наедине с юношей, смотрящим на нее с труднообъяснимым выражением на лице, а она стягивает черные чулки «уолфорд», с левой ноги, с правой… «Coo-coo cuchoo Mrs. Robinson, Jesus loves you more than you would know»[9]… А мальчик стоит и смотрит, причем он гораздо красивее и моложе Дастина Хофмана, ее выпускнику, наверное, нет и двадцати трех лет, а то и двадцати двух.
Тонкие черточки, нанесенные Аделой на веки черным карандашом, придают ее глазам глубину. Сейчас она попудрится и добьется классного результата, косметики даже заметно не будет – вот, готово. Сколько времени прошло с момента, когда раздался крик Карела Плига? Не более пяти минут. Ну может быть, десять – двенадцать, если судить по тому, какое количество воспоминаний пронеслось перед ней, подобно ускоренной видеозаписи.
В этот момент сеньора Тельди опять услышала крик, А вдруг это из комнаты мужа? Эрнесто Тельди часто кричит во сне из-за кошмарных событий в прошлом, она знает о них во всех подробностях, но в обсуждение не вдается. Они также не вспоминают о другом, весьма болезненном для Аделы происшествии, случившемся через несколько лет после того, как молодая мадридская чета Тельди обосновалась в Аргентине. Она постаралась выкинуть его из памяти, но достигла одного – запуталась в датах. В 1981 или 1982 году случилось это?
– Если б Аделита к другому ушла… – пропела она неожиданно.
Глаза в зеркале выдали внутреннюю боль, нехарактерную для Аделы, ее трудно было заставить проявить слабость. Самоконтроль прежде всего, полный самоконтроль в течение более чем семнадцати лет, с того дня как умерла сестра Соледад…
«Если б Аделита ушла…» Но Аделита не ушла. Это был урок на всю жизнь: если хочешь иметь хорошую репутацию – молчи. Или умри. Впрочем, последний вариант отдает мелодрамой. (Адела кинула взгляд на руки и тем завершила работу над созданием утреннего образа.) Отдает мелодрамой, потому что смерть не решает проблем, ни прошлых, ни настоящих. «Даже невзирая на странное покалывание в пальцах, дорогая Геката. Однако поторопись, больше нельзя откладывать выход на сцену. Что же случилось там внизу?.. Господи, совсем забыла, сначала надо зайти в соседнюю комнату и разбудить мужа, могу поспорить, что он спит как убитый…»
Карлос Гарсия, официант
Крик Карела донесся и до комнаты в самой высокой части здания, где спал Карлос Гарсия. Он не перепутал крик с фабричным гудком, вроде Серафина Тоуса, и не проигнорировал его, как маленькая Хлоя, и не решил, что это продолжение кошмара, подобно Эрнесто Тельди. Так же, как Адела этажом ниже, Карлос Гарсия вскочил с постели, когда услышал голоса на лестнице. Только он не стал терять время на утренний туалет и лишь инстинктивно задержался, чтобы бросить взгляд на подушку.
Он не помнил момента, когда Адела Тельди покинула комнату, наверное, уже давно, задолго до рассвета… Однако надо спешить, крик Карела звучал очень тревожно, нельзя отвлекаться, скорее вниз, узнать, что стряслось.
Так он и сделал.
На кухне никого не было, кроме Карела и лежащего на полу тела Нестора. В помещении царил полный порядок, никаких признаков, указывающих на то, что могло произойти. Не задавая вопросов, Карлос опустился на колени возле мертвого друга. Поза не выражала ни скорби, ни сомнения в случившемся, в ней сквозила какая-то отчужденность, она была так же нереальна, противоестественна, как Нестор, который вдруг стал трупом. Карлос где-то вычитал, что мертвый друг не похож на друга живого и что все покойники выглядят одинаково. Точно подмечено, вспомнить бы еще имя автора, ну да сейчас не до этого!
Прежде чем кухня заполнилась голосами обитателей дома, наступила тишина – предвестница грядущего беспорядка. Карел, подав сигнал тревоги и выполнив тем самым свою миссию, замер, словно кукла чревовещателя во время антракта. Карлосу Гарсии нескольких долгих минут затишья хватило на то, чтобы вспомнить множество эпизодов, связанных с умершим другом: доверительные беседы, шутки, похождения… В частности, он подумал о том, как не более двух недель назад вместе с Нестором посетил салон некой ясновидящей. Да, похоже, именно с салона и началось все то, что привело Нестора к смерти.
4
ВИЗИТ К МАДАМ ЛОНГСТАФ
Попугай в красных и синих перьях, с зеленой грудью и сильно потрепанным хвостом посмотрел на них одним глазом. Другой глаз, косой, вперился в совершенно гладкий, без каких-либо украшений и лепнины, потолок.
Они закрыли за собой входную дверь. Никто не встречал посетителей, но на стене висела табличка: «Проходите и ожидайте своей очереди в аквамариновом салоне, большое спасибо». Стрелка указывала на вторую дверь направо. Они вошли, поздоровались с тремя посетителями и приготовились терпеливо ожидать своей очереди.