Приходилось терпеть и молча сносить упреки, что тут поделаешь? Во всяком случае, учитель будет ею доволен: малышка-таки выучила историю Франции!
Что касается комаров, то паук управляется с ними сам — без посторонней помощи. Ночью прилетят, пожужжат пару секунд — ему этого хватает, чтобы понять, где они, — тут им и конец.
Очень скоро Элоиза сообразила, что надо обеспечить пауками все четыре угла комнаты. А уж чего хватало на чердаке, где хранились фрукты, так это пауков! Прямо — карты в руки: ведь и мама, и бабуля Камилла все время посылают туда Элоизу за яблоками, раз уж девчонка ничего не боится, и уж тем более — собственной тени!
Элоиза быстро поймала на чердаке еще троих — почти таких же здоровенных, как первый. Ну, и они уже сами наткали паутины по всем свободным углам. Элоиза хихикала под одеялом: ей — не то что некоторым — не нужны никакие инсектициды, она разбирается в экологии! Учитель естествознания им уже все уши прожужжал насчет озонового слоя, ДДТ, всяких там фосфатов… «Вот еще защитник природы выискался, ну и болван!» — говорит про него Дедуля.
Единственное неудобство от всей этой затеи — они размножаются! По крайней мере, две паучихи. А четырех пауков для такой маленькой комнаты вполне достаточно. Потому время от времени Элоизе приходится засасывать потомство пылесосом, а потом вытряхивать малышей в свой ночной горшок с крышкой: он с крышкой потому, что Бабуле не нравится, чтобы она шла через двор, из беседки в дом, когда там прислуга (всей прислуги-то одна только прачка — мадам Миньотт!), и несла горшок открытым.
И вот пораньше утром Элоиза запирается со своим горшком в сортире (клозете, уборной, одном месте, кабинете задумчивости, туалете… называйте как хотите, мне на это наплевать!..), спускает воду для правдоподобия, а на самом деле — выпускает на волю многоногих малюток, которые разбегаются кто куда, провозившись всю ночь в тесной фарфоровой посудине… И пускаются со всех ног и во всю прыть искать сырые уголки, которых тут навалом!
Несколько дней спустя малютки вырастают и набирают вполне достаточно сил для того, чтобы вопли той или иной женщины из живущих в доме вознаградили Элоизу за все усилия.
— Я что — виновата? — Она протестует, закатывая глаза (сначала просто так, потом на бис). — Да что ж это такое!!!
А Дедуля молчит, ловит взгляд Элоизы, улыбается ей — нет, так только, чуть-чуть улыбается, самым уголком рта. Он-то видел, как внучка поймала самого первого — того, которого он с незапамятных времен холил и лелеял для собственных нужд, золотое правило: не допускать, чтобы тебя искусали, когда работаешь! Но у него теперь другие есть — такие же прожорливые…
«Ох, девчонка, ох уж эта Элоиза — вся в меня!» — думает дед с нежностью, тем более, что пауки ничуть не смущают его, когда он воцаряется на «троне», чтобы спокойно почитать газету. Такие маленькие твари не едят таких больших!
7
Амаду
— От твоего папы можно спятить, вот уж эгоист до мозга костей — хоть на стенку лезь, эгоист и неженка, как эта девственница Элоиза,[7] — ворчит Дедуля, который и слыхом не слыхал ни о каких девственницах Бог знает сколько времени…
— Я — неженка?! — Элоиза в гневе: Дедуля, естественно, обобщает, как все мужчины! Разве она виновата в том, что у него до сих пор кислая отрыжка от Камиллы — после пятидесяти-то лет супружеской жизни!
К тому же, позволять вот так вот третировать себя из-за папы, тогда как на самом деле не она вовсе, а кто-то совсем другой недавно надрывался по поводу какой-то там царапины… память о фурункуле не совсем еще угасла! К тому же, папа битком набит совершенно противоречивыми принципами насчет норм поведения. Элоиза прочла в одной книжке, что мужчинам за сорок приличествует иметь хоть немного последовательности, когда дело касается важных вещей. Куда там папе! Он проповедует дисциплину, самообладание: «Не плачь, ты большая девочка… если не перестанешь, сейчас еще добавлю… поглядите-ка на эту кисейную барышню, которая ревет из-за пустяковой болячки» и так далее… Элоиза слышала подобное миллион раз. А провозгласив все эти прекрасные принципы, сам он ни с того ни с сего выдает вдруг всему дому приступы такой притворной сверхчувствительности, что только держись! Можно подумать, он единственный на свете способен испытывать разные там душевные переживания! Ну и почему тогда ее надо считать неженкой? Это уж слишком!
Вот, к примеру, на днях папа вернулся с реки прямо зеленый. Дрожал как осиновый лист. Видите ли, почти что у него перед носом грузовик переехал на дороге у шлюза кошку с двумя котятами. «Ужасно. Надо же было, чтобы все это произошло при мне! Теперь я глаз не смогу сомкнуть всю ночь или это мне приснится!» Ну, и так далее… как обычно…