Я долетел по проспекту до «Оптики». Так и есть — работают до 19 часов. Значит успеем. Скорее теперь домой, вдруг у нее все отменят и уже отпустили! Смыслом жизни становится ожидание.
В 16:20, или около того, снова звонок. Я бросаюсь к телефону.
— Слушаю!
— Петечкин, это я, — снова тот же детский голосок, — у меня уже все.
— Здорово! Ты где? (Я так и знал).
— Я в «Сувенирах». Если хочешь, приходи сюда. Мне посмотреть тут надо.
Опять сломя голову несусь. Вот так Валька! Заколдовала!!! Только о ней и думаю. Бегом…
У входа в магазин ее нет. Значит все еще внутри. Так, ну теперь спокойно. Рыскаю глазами по толпе. Где она? Вот. Потихоньку подхожу. Дыхание уже успокоилось. Она стоит у прилавка и разглядывает брошки.
— Здравствуйте, — серьезным голосом говорю я, — что тут есть?
— Да так, просто смотрю, — отвечает Тина.
— Идем ко мне скорее. Никого нету.
— Ну, идем, — говорит она, — судья не хотел отпускать, а этот Б-н, наглый такой, говорит: «А нам что делать?», а судья: «Ну, тогда до завтра». Дел то больше нету, а он сидит с таким видом и бумажки перебирает.
Очень быстро пришли мы ко мне домой и, вот жалость, дома уже брат.
— Раздевайся, — говорю я ей и вешаю голубую шубку в прихожей, — в мою комнату идем. Бери расческу. Расчешу тебя.
— Правда? — Спрашивает Валя и делает круглые глаза.
— Когда чесалась последний раз?
— Да уж очень давно, — она берет расческу и какие-то книжечки, — вот посмотри… Здравствуйте.
— Здравствуй, — говорит мой брат и уходит на кухню, — что ты тут за свинарник устроил? — Это он уже в мою сторону.
— Тина, идем ко мне, — говорю я, не замечая слов брата о моем безобразии на кухне.
Я закрываю дверь и сажаю ее в кресло. Расплетаю длинную белую косу, вынимаю заколку и белый водопад, искрясь и переливаясь, низвергается вниз и его кончики касаются пола.
— Какое у тебя богатство, Тина, прямо на голове, — у меня все замирает внутри. Делю массу волос на три равные части, как она меня учила, и, захватив каждую повыше между пальцами в руку, начинаю расчесывать, а точнее выдирать.
— У тебя тут уже узлы. Ты погляди, какой клок вырвался! — Негодую я.
Она начинает вслух читать свою книжку и иногда, когда волос дергает особенно сильно, тихонько попискивает:
— Ой, больно!
— Терпи, — говорю я ей.
Потом беру ее голову двумя руками, поворачиваю к себе, наклоняюсь и целую везде: лоб, губы, щеки, глаза, шею. Она с закрытыми глазами тихонько отвечает и целует меня. Я продолжаю расчесывать дальше.
— Я сейчас усну, Петька, — жалуется она. Книжка давно выпала из пальцев.
— Спи, — говорю я и продолжаю беспощадно раздирать спутанные волосы. Они распушаются еще больше и щелкают искрами под расческой.
Как хорошо. И мне и ей. Ей никто никогда не расчесывал косу. А я тоже, никому и никогда. Может быть, от этого и хорошо.
Тина закрепляет их красивой темно-вишневой заколкой на затылке.
— Заплести тебе косу? — Спрашиваю я.
— А ты сможешь?
— Ну, попробую.
— Тогда заплетай.
Тина говорит как делать, а я старательно кручу волосы в тугую, толстую золотую косу. Потом на конце перетягиваю резинкой. Резинка яркая, розовая и мохнатая.
— Как бы нам с тобой в это кресло вместе сесть, — говорю я как бы просто так.
— Так садись я подвинусь… ах, ты хочешь так! Ну, ладно, — она вылезает из кресла и потом садиться ко мне на колени. И мы разговариваем долго, полка не наступает время идти за ее дочкой Женикой в детский садик. Женя уже большая. Ей, недавно, в феврале, исполнилось семь лет. Она очень смышленая и просто копия своей мамы. Женечка гордится своей мамой, хочет такие же волосы и вообще, хочет быть похожей на свою маму во всем. Мама называет ее Ёженькой, когда она себя хорошо ведет. А когда Женька ведет себя плохо, то зовет Евгенией. Но такое редко случается, по крайней мере при мне. Я их про себя называю «Две девчонки» и знаю, что им очень хорошо друг с другом вдвоем.
Мы с Тиной одеваемся и дворами идем за Женикой в детский сад. Там Тина ее забирает, а я жду на улице немного в стороне. На всякий случай. Потом ведет дочку в бассейн через дорогу. Сегодня Женька плавает в «лягушатнике». Я дожидаюсь Тину на остановке. Уже здорово похолодало, сильный ледяной ветер, пальцы начинают замерзать в карманах. Я не выдерживаю и захожу в вестибюль бассейна, но Валя уже идет навстречу, и мы вместе направляемся в «Оптику» за очками.