– Вроде недолго осталось. Судя по всему еще пару минут. Кажется, вижу место. Вон, два тополя, которые склонились?
– Где?
– Ну вон, по прямой, метров триста.
– Да я, блять, из-за этого снегопада не вижу то, что в пяти метрах, какие в жопу триста?
– Надо было конечно раньше выдвигаться. Уже стемнело.
– Ну я тебе звонил в десять утра.
– Да вчера отмечали еще с коллегами, часа в четыре только дома был.
– На кой черт наебениваться за ночь до Новогодней, подождать не мог?
– Отвали, я готовлюсь, перевожу внутренние биологические часы, чтобы ложиться позже. А то усну к двенадцати. А вообще конечно, я бы не отказался сейчас малость накатить. Пиздец как холодно.
– У меня есть фляжка с ромом.
– И ты молчал?
– Думал, достать после выполнения операции.
– В пизду, доставай! Надо согреться мальца.
– Ментов-то тут, надеюсь, нет?
– Да тут ни одной живой души лет двадцать уже не было, кроме ебанутого кладмена, которому понадобилось лезть в такие дебри, чтобы спрятать несчастный пятачок. Сука.
– А кто тогда Елку нарядил?
– Какую елку?
– Мы ее видели минут пять назад.
– А, эту. Хер знает, может бомжи, может и ребятишки какие, тут все-таки не так чтобы далеко от домов. Самое то место, чтобы съебываться от родителей и пробовать водяру с сигаретами.
– И наряжать елку?
– Ну а че бы нет? Когда тебе четырнадцать и ты наебенился, отличные идеи так и лезут в голову.
– Я не помню, чем я занимался в это время. Вроде особо не бродили по старым заводам, все больше по подъездам тусовались.
– Все время же не будешь сидеть в подъезде. Нас вот гоняли постоянно. Всякие бабки ебанутые, хотя мы сидели довольно тихо, и даже прибирали после себя. Так что, тоже бродили по району. Типография была заброшенная под боком, культовое место. Многие детишки сигали вниз с нее. До сих пор, не знаю намеренно или нет.
– А ты чего?
– В смысле, чего? Я тогда еще был слишком мелким, чтобы задумываться о тяжести бытия. А когда подобрался к этому возрасту из заброшенной типографии сделали торговый центр с гостиницей. Уже чтобы покончить с собой, пришлось бы снимать номер. А со своей стипендией я не мог себе этого позволить.
– Получается капитализм спас тебе жизнь?
– Типа того.
– Неплохо, хоть кому-то.
– Поздравляю тебя! Мы на месте!
– Заебись! Новогоднее чудо! Я двух пальцев уже не чувствую!
– Ну значит надо найти побыстрее, чтобы мы успели спасти остальные!
– Что там было в описании?
– Так… так… Ща… «Выйти из перехода, свернуть налево…» – да …. «Пройти мимо магазина автозапчастей».. да … «Склад…» Ага… Вот… «Под развязкой стоят два тополя, наклонившихся друг другу. Пакет лежит у корней, того что севернее, ориентир на красный грузавичок».
– Что? Грузовичок?
– Да. Так и написано: «ГРУ-ЗА-сука-ВИЧОК». Не знаю, можт припаркован будет рядом. Хрен знает, на фото никакого грузовичка не видно. Еблан какой-то. Два тополя, да, стоят, наклонились друг к другу, да. Значит где-то тут должен быть и злоебучий грузовичок получается. Сука, какой-то ебаный Форт Боярд. И все ради пяти несчастных граммов бошек. Пиздец.
– Ок, который из тополей северный?
– …
– Мне кажется этот.
– Да хер его знает. Мох нигде не растет. Короче ты берешь этот, я этот. У тебя есть перчатки?
– Да, есть.
– Хорошо. Аккуратно копай, а то расхерачим все тут к чертям – в жизни потом ничего не найдем.
– Да понятно. Понятно.
–…
–…
– Ну как там?
– Пока ничего…
– Тож…
–….
– Зря ты все-таки Катьку позвал…
– Да знаю, отстань, сейчас не время…
– …
– Тааак… Тииихоо… Стоп! Кажись, нашел!
– ААА, БЛЯ!
– Нашел!
– Смотри, смотри!
– Что?! Куда? Я же нашел!
– Трупак!
– Че?! Ааа! Блять! Блять! Пиздец! Какого хуя?!
– Я его раскопал, он под снегом был.
– Пиздец! Он уже синий весь.
– Сука, у меня чуть сердце не остановилось…
– Лан, лан, все ок, главное, траву нашли.
– Ты нашел?
– Да.
– Клево, клево.
– Ну все, валим?
– Погоди…
– Что?
– Сейчас.
– Ну что? Погнали уже.
– Я хочу на него посмотреть…
– Эмм… Мы тут как бы стоим на окраине возле трупа с пятью граммами дури. Уже десять минут одиннадцатого. Тридцать первое декабря. Времени на рассматривания жмуриков особенно нет.