Последнее замечание обидело не только владельца «Тысячелетнего сокола», но и адмирала, чьи люди приложили немалые усилия ради наведения на борту этого корыта порядка приемлемого уровня.
Впрочем, лорду на это было наплевать. Отдав еще несколько мелких распоряжений, он вернулся на станцию. Получивший координаты базы этого самого Трауна Хан тоже горевал недолго. Возможность доказать всем этим лордам-адмиралам, что он не лыком шит и способен за считанные часы сгонять через полгалактики подогревала его честолюбие куда больше.
Адмирал Пиетт тяжело опустился в кресло. Говорить категорически не хотелось. Уж больно опасным мог выйти этот разговор. Но надо. Двусмысленность положения гораздо опаснее. Первому высказываться, впрочем, не пришлось. Первым не выдержал адмирал одного из приданных им на усиление секторальных флотов.
— Господин адмирал, довожу до вашего сведения, что в связи с окончанием нашей миссии по защите «Звезды смерти» от атак мятежников, вверенные мне корабли возвращаются в места постоянной дислокации. Честь имею.
Его превосходительство предпочел устраниться от участия в драке за власть? Тоже решение. Его не будет среди победителей, но он не окажется и среди проигравших. Гранд-адмиралом ему уже не стать, вне зависимости от того, кто одержит верх. Но и казнь по обвинению в измене не грозит. Пиетт даже слегка позавидовал человеку, у которого был выбор.
Впрочем, выбор есть всегда, но ровно до того момента, пока ты его не сделал. Адмирал Пиетт сделал свой выбор уже давно, когда связал все свои карьерные устремления с главкомом. Он — человек Дарта Вейдера. Значит, прав милорд или нет, их жизненные пути неразделимы. Осталось только убедить себя в том, что отсутствие выбора сильно упрощает выбор.
— Я так понимаю, у нас сейчас два императора… — первым начал обсуждение скользкой темы полковник Юларен.
— «Эскадра смерти» останется верной его величеству и главкому. Иное — измена, — расставил точки над i Пиетт.
— Предлагаете формулу: «кого поддержал лорд Вейдер — тот и император»? Разумно, в принципе, — кивнул ему контрразведчик.
— Нам, вроде, принять одну из сторон и не предлагали… — попытался успокоить прежде всего самого себя капитан Нида.
— Это «вроде», а вернее — пока. Не обольщайтесь.
Обсуждение сложившегося положения вяло тянулось еще довольно долго, но безрезультатно. Потом само собой заглохло. Люди отправились заниматься делом: если кораблям флота придется принимать более чем миллионный экипаж «Звезды», это требует подготовки.
Решение же о выборе императора большинством голосов не принимается. Тут даже приказ командующего эскадрой — не абсолют. Каждый будет принимать решение сам. Эти решения могут оказаться разными. Адмиралу к этому надо быть просто готовым. Тот же Нида, к слову. Не факт, что простил милорду днями пережитый ужас.
Командир «Опустошителя» словно почувствовал сомнения своего адмирала. Задержался у выхода, когда зал совещаний уже опустел.
— Полагаю, что Дарт Вейдер за флот, кому хочешь, глотку порвет. В том числе и императору. Нет, я не о выгоде. Хотя, к чему лукавить, быть любимой игрушкой правителя галактики — не только ответственно, но и перспективно. Я о том, что ориентироваться на выбор милорда разумно. Да и если рассудить здраво, из двух императоров больше походить на привычный образ должен именно самозванец. Так что удара в спину не ждите.
— От вас, что ли? — зло усмехнулся Пиетт. — Не забывайтесь, капитан. Этот корабль все еще в гораздо большей степени мой, чем ваш. Склонить экипаж пойти против главкома у вас шансов нет.
— Знаю, — ничуть не смутился Нида. — Не стану и пытаться. Но не потому, что нет шансов, а потому что нет смысла. А что до личных обид, вот на кого бы я с удовольствием поглядел через прорезь прицела, так на господина Оззеля. Вам же я, пожалуй, даже завидую. Такая личная преданность сродни целостности и убежденности.
Это он так нахамить пытался? Ладно, с кем в офицерском клубе пивка попить у Пиетта и без Ниды найдется. А работать вместе взаимная неприязнь не помешает.
— За откровенность спасибо, капитан, — все же счел нужным бросить в спину выходящему адмирал.
— Не за что. Одно дело делаем: я служу империи, вы — Вейдеру, который по сути и есть империя. Беда будет, если у милорда вдруг возникнут интересы помимо государственных. Тогда, всем хана.
— Господину философу первого ранга на мостик не пора? — решил свернуть вдруг снова начавший скатываться в опасную плоскость разговор Пиетт.
— Честь имею.
Капитан Нида наконец вышел.
Глава девятая. А теперь немного о личном
Вернувшийся с «Сокола» Вейдер торопливо шагал по пустому коридору в сторону тронного зала. Хотя, уже и не такому и пустому: пока не по уставу караульной службы слишком редко, но то там, то тут попадались патрули. То парни из Алой гвардии, то из Инквизитория, а вон даже штурмовики из тех, кто индивидуально более устойчив к внушению через Силу, очухались настолько, что способны службу нести. Значит, давление волн Силы Сидиуса вне тронного зала ослабло. Совсем не исчезло. Большинству людей и остаточного воздействия для потери трудоспособности до уровня полной невменяемости надолго хватит. Но ослабло. Значит, принцесса Лея, которой лорд сдал пост у зала, справляется.
О засевшем в зале монстре Дарт Вейдер почему-то думал именно как о Сидиусе — не Куне. Своим повелителем считал другого, но Дартом Сидиусом именно этого. Как оно сочетается с линейной логикой, ситх не задумывался. Прежде всего потому, что беспокоился за оставленную в непосредственной близости от монстра девушку.
Лея Органа оказалась необыкновенно ценным соратником. Работать с ней на удивление легко. Через несколько часов, в течение которых затаившийся за бронированной створкой двери Дарт Вейдер материл старого ситха, на чем свет стоит, в укрытие лорда пробралась принцесса.
— Ни что так не объединяет людей, как наличие общего врага, — прокомментировала свое появление дочь. — Короче, ваше присутствие, милорд, сейчас нужно во многих других местах. А самозабвенно ругаться я могу, умею, практикую.
Ее деловой тон заставил Вейдера просто кивнуть в ответ и, дав несколько практических советов, уйти. Потом контролировал ситуацию из центрального пункта управления, но особой нужды в этом не имелось.
Сейчас на «рубеже обороны» обнаружились оба отпрыска лорда Вейдера.
— Рядовой Скайуокер, почему вы не на командном пункте? Кто будет прикрывать контролирующих станцию людей от враждебной Силы?
— Вообще-то я уже в курсе, что ты — мой отец, — сердито и невпопад сообщил Люк.
— И что с того? — невозмутимо осведомился ситх. — Разве от этого я перестаю быть твоим командиром?
— Никак нет, милорд. Прибыл по распоряжению его величества Палпатина, чтобы сменить принцессу.
Сама принцесса в этот разговор не вмешивалась, ибо была занята общением с господином двойным ситхом. Собственно, словами общалась только она — и слова-то были сплошь приличные, мало того, преимущественно в рифму. Проще говоря, Лея читала самозваному императору стихи.
Ответной поэзии не звучало. Изрядно растрепанный гражданин в императорской мантии, брызгая слюной, пытался достать чтеца-декламатора молнией Силы. Молнии были, прямо скажем, так себе. Чувствовалось, что в новом теле ситх в квадрате пока еще не вполне освоился. Поток бессвязной, но экспрессивной брани оказался куда мощнее. И попытки кидаться на невидимую, но не выпускающую его из зала стену — интенсивнее.
— Укурок? — с сомнением в голосе пригляделся к противнику парень. — Блин, у нас в Анкорхеде когда алкаши в кабаке до «белки» упьются, такое же вытворяют.