Он боялся высунуть из дому нос, и когда настало солнечное утро. Однако никто не ломился в дверь, и он мало-помалу ободрился. Донимало опасение: а не переловит ли обладатель страшных когтей всех мышей поблизости? Надо бы прогуляться, взглянуть, что происходит.
Ёж заклеил пластырем царапины на носу и шагнул за порог, решив: «Для всех у меня один ответ – вчера перед сном я стоял у себя на пороге, и тут налетел сумасшедший жук-олень и вцепился мне в нос. После этого я всю ночь провёл в своей кровати!»
Он поостерёгся приближаться к трём берёзам и направился в сторону лужайки, которая прилегает к большому розарию.
Сквозь кроны деревьев пробивались лучи послеполуденного солнца. Ёж миновал заросли опутанного паутиной пёстрого аконита и вдруг невольно приник к земле – впереди кто-то шмыгнул из-под куста под кустик. Не мышь ли?
Он стал красться и увидел крупную мышь, которая тотчас побежала. Ёж кинулся за нею, схватил её – сверху упала сеть и накрыла обоих.
Когда нет выбора
Неудачливый охотник барахтался под сетью. Мышь была ненастоящая. Она двигалась благодаря электрической батарейке и управлялась на расстоянии. Её купил в магазине Съем Всё, сказав, будто хочет развлечь заскучавшего кота.
Браконьер, хорошо изучивший Тиргартен, выбрал местечко и подвесил к ветви сеть в виде раскрывшегося парашюта. Её держало устройство, которое, приняв сигнал, срабатывало, и сеть падала. Съем Всё затаился в засаде, заметил Ежа, совершавшего прогулку, и тот попался.
Над добычей стоял тип, чей нос был красен, как помидор, а брюхо вместило бы двух откормленных гусей и индюка в придачу.
– Судьба послала мне тебя, хотя я предпочёл бы поймать лису, – сказал Ежу детина. – За неё я взял бы кролика и фазана, а за тебя мне дадут только кролика.
Пленник собрался с духом и осмелился промямлить:
– Такие сделки запрещены.
Браконьер ухмыльнулся:
– Всё будет безобидно, прилично и даже мило. Я отнесу тебя в зоомагазин, он рядом с Тиргартеном. Скажу хозяину, что ты мой домашний Ёж и есть причина, по которой мне приходится с тобой расстаться. Я покажу, как горюю. И в утешение попрошу кролика. Какой там отъевшийся жирный кролик!
– Но я живу в Тиргартене на полных правах! – вскричал пленник плачущим голосом. – У меня здесь свой дом!
– В зоомагазине ты подтвердишь, что ты – мой собственный домашний Ёж, – потребовал Съем Всё. – Попытаешься сказать не то – я мигом унесу тебя и здесь, в парке, предложу лисе. Свернёшься клубком? Но я брошу тебя в протоку, и, чтобы не утонуть, тебе придётся открыть брюшко. Ты знаешь, как лисы подхватывают плывущих ежей.
– О-о, что мне делать? – раздался душераздирающий стон.
– Хнычь, сколько хочешь, – у тебя нет выбора.
– Почему вы ко мне так жестоки?
– Нисколько, – возразил Съем Всё хладнокровно. – В зоомагазине ты будешь сыт, и если тебя кто купит, то не для того, чтобы тобой пообедать. Зато уж лиса тобою пообедает с удовольствием.
– Только не это! – вырвалось у пленника.
Браконьер надел рукавицы, чтобы достать его из-под сети. Ёж вспомнил, как минувшей ночью надевал чёрные перчатки. Разве ему было жалко мышей, которыми он собирался угоститься на славу? Так кто пожалеет его, уносимого в клетке прочь от дома?
Слёзы троих
То, что Ежа поймал тип, уже известный в Тиргартене, не прошло незамеченным. Браконьер стоял над своей добычей, накрытой сетью, а кругом дрозды искали пищу в прошлогодней листве. Они слышали разговор, и не успел ещё браконьер посадить пленника в клетку, а о том, что его унесут в зоомагазин, уже знали Сорока, воробьи, синицы, Дятел. Никто не сомневался, что о происшествии нужно не мешкая сообщить Зажигалке и её друзьям.
Их увидели на поляне, где привезённые издалека редкостные растения окружают симпатичную беседку. В ней сидела госпожа Розенблюм, а Зажигалка, Шашлык, Котлетка и Булочка направлялись к цветущей столетней липе, на которой жила Герцогиня Грациозных Ос. Надо было спросить её, не покажется ли она перед госпожой Розенблюм под своим новым зонтиком от солнца.
Стайка птиц опустилась около группки. Лишь только рассказ закончился, Котлетка воскликнула:
– В чьи руки попал Ёж! А ведь такой хитрец!
– Ему повезло, что тип не ест ежей, – заметила Булочка.
– Наверно, Ёж теперь задумается о своём поведении, – высказал суждение Шашлык. – Может быть, он раскается и решит стать другим. Расстаться с Тиргартеном – тяжёлая кара судьбы.
Котлетка и Булочка добавили к этому, что пусть лучше их съедят, чем заберут из прекрасного Тиргартена.