– Ты одинок или у тебя есть друзья? – спросила Зажигалка.
Мотылёк обрадованно заговорил о дружбе. Оказалось, он был недавно той самой личинкой, чью жизнь спасла Белка. От неё он узнал о Шампиньоне с его пуловером, о Рыбке, о Черепахе.
– И я тоже была там, – прошептала Зажигалка, – но сейчас не до того. Моих друзей вот-вот съедят раки!
Её снедало отчаяние:
– Как разбудить Выдру? Ты не пошуршишь крылышками у её носа?
Мотылёк прислушался к храпу рыбачки.
– Шороха она не почует. Поможет другое. – И улетел.
Раки между тем ощупывали связанных Котлетку и Булочку и не могли договориться, кого отправить в пруд первой. А несколько раков вообще полагали: прежде всего, на дно должен быть уложен Шашлык. Он такой горячий, что требуется время, пока он остынет. В конце концов с этим согласились остальные.
Занятым ракам не было дела до того, что воздух наполнился тонким гудением. Вернулся Мотылёк, за которым плыла туча комаров. Он просил их помочь, и они отозвались. Мотылёк закружился над храпящей Выдрой – полчище комаров зароилось над её головой. Облепив нос, губы, они безжалостно вонзали в них свои хоботки. Рыбачка заворочалась, продолжая всхрапывать. Комары яростно кусали и кусали её, забирались к ней в ноздри. И она, чихнув, села на своей постели, замахала лапами:
– Вас тут тьма и все такие злющие!
Выдра фыркала, крутила головой и вдруг заметила: раки волокут что-то. Старушка надела очки и ахнула:
– Уж не Шашлык ли это?
– Да, Шашлык! – закричала с пня Зажигалка. – Раки напали на нас!
Рыбачка схватила удилище, пребольно ткнула одного, второго, третьего рака. Те, забыв о поживе, кинулись к пруду. Через несколько минут и остальных не было на берегу. Комары, которых Мотылёк попросил больше не досаждать Выдре, улетели, и она развязала Котлетку и Булочку, вытащила Зажигалку из трещины пня. А уже тогда взялась за освобождение Шашлыка, перегрызая путы с осторожностью, чтобы не получить ожог.
Какое общество в гостинице!
Котлетка и Булочка жаловались на смертельное утомление. Они сетовали, что не знают ни дупла, ни какого-нибудь глухого местечка поблизости, где можно было бы надёжно спрятаться и поспать вволю.
– Чем думать, где спрятаться, не лучше ли пойти в гостиницу? – сказала Выдра. – Она тут рядом.
– Вправду недалеко? – оживился Шашлык. То, что раки упаковали его в три лопуха, оскорбило и невыразимо омрачало его.
– Я провожу вас. Надо обогнуть пруд и отойти немного, – пояснила рыбачка.
Гостиница уместилась меж деревьями, обвитыми плющом, и если бы не светящееся окошко, её нельзя было бы заметить. Хозяин, немолодой Лис, в своё время, не в пример другим лисам Тиргартена, перестал охотиться.
Произошло это с ним из-за бесед с госпожой Розенблюм о добре и дружбе. Бывало, она останавливалась у душистого кипариса или у заматерелого вяза, чьи корни выступают из почвы. Лис усаживался на них и слушал, что говорила ему госпожа Розенблюм, угощая его варёными яйцами с майонезом. Разве же они, особенно если к ним добавить свежие листья салата, не заменят несчастных мышей и кроликов?
Лису всё более и более хотелось вести достойную жизнь, и он решил открыть гостиницу, о которой пойдёт добрая слава.
Котлетке с Булочкой, Шашлыку и Зажигалке он показался необычайно симпатичным. Они похвалили отведённый им номер и попросили не беспокоить их до позднего утра.
– Видны истые странники, которые понимают, что такое сон в отличной гостинице! – Лис обворожительно улыбнулся.
Сам он вставал спозаранок, чтобы начать день основательной пробежкой. Он давно не раскапывал мышиных нор, а лапы-то требовали упражнений. И потому бег иногда прерывался – Лис рыл ямку, точил когти.
Сегодня взгляд бегущего упал на кружок рыхлой почвы. «О, тут кто-то что-то зарыл!» – мысль задала лапам работу. В земле попадались травинки, сухие листья – то, что обычно оказывается в засыпанной яме. «Какая глубокая понадобилась!» – подгоняло любопытство. Когти скребнули металл. Лис добавил усилий и извлёк на поверхность облепленный сырой почвой Нож.
– Стукни мною оземь да посильнее – иначе мне не убедиться, что я не брежу, – проскрежетал какой-то неживой голос, будто говорил не Нож, а какая-нибудь никуда не годная сломанная подкова.
Лис ударил им плашмя о землю.
– Будь добр, стукни ещё разок, и тогда я решусь спросить тебя, не солнце ли это всходит над деревьями, – голос стал потверже.
Просьба была энергично исполнена и к тому же прозвучало подтверждение: над деревьями сияет именно солнце!
Нож так и вскинулся вверх остриём. Подскакивая, он принялся вращаться в воздухе, а затем долго танцевал неведомый, должно быть, и ему самому танец. Лис сидел и помалкивал. Он достаточно слышал о том, кого ему довелось выкопать. Спасённый распростёрся перед ним: