— Я была более высокого мнения о вашей порядочности, — сухо ответила она, собираясь уйти. У нее есть дела поважнее, чем низкая деловая этика Джина. — Напомните мне, чтобы я не посылала вам подарка к Рождеству в этом году.
Джин начал что-то бормотать, но Джил, не обращая внимания, вышла из его офиса. Прошла по тротуару, который обрамлял главную улицу Элм-Корнерс, потом опустилась на деревянную скамью возле булочной.
Ее обдала горячая волна, и учащенно забилось сердце. Брэндон отказался арендовать ее место. Ради нее.
Просто невероятно.
Джил прижала к губам трясущуюся руку. Она не могла не признать, что он оказался честным и благородным человеком, который поставил ее нужды на первое место. Она знала, как он хотел преуспеть в Элм-Корнерс и почему. Ради Кристи и ради себя. И он не воспользовался возможностью стать владельцем ресторана, единственного в городе.
Он сделал это ради нее…
У нее сжалось сердце. И она хотела лишиться такого замечательного, заботливого, прекрасного человека, который думал прежде всего о ней, а не о собственном успехе?
То, что казалось ясным еще неделю назад — во что бы то ни стало удалить Брэндона из своего сердца, — вдруг потеряло свою ясность. Она воздвигла множество стен, чтобы отдалиться от него, но сегодня эти стены рухнули.
С ума сойти. По спине снова пробежал горячий озноб.
Она безумно влюбилась в Брэндона.
И она достаточно повзрослела и изменилась, и потому хотела полностью владеть своим чувством, а не бродить вокруг него, как она это делала несколько дней назад.
Сердце снова забилось, голова закружилась. Мозг был переполнен сделанными ею сегодня открытиями.
Но одна мысль была ясной: надо рискнуть и быть с ним всегда.
Джил встала, набираясь сил от своих чувств. На секунду ее охватил страх, но она не стала обращать на него внимания. Нужно смело поставить под удар свое сердце, хоть Брэндон только намекнул на свои чувства. Он вполне мог бросить ее любовь обратно ей в лицо, учитывая, сколько раз она отталкивала его.
Нужно рискнуть. Ради себя. Ради Брэндона. Ради редкой, драгоценной любви, которую она не ожидала найти.
Брэндон вылез из своего внедорожника перед двухэтажным домом Джил. Мелкий дождик и серые тучи прекрасно соответствовали его душевному состоянию.
В мрачном настроении он захлопнул дверцу и по цементной дорожке с трудом дошел до парадной двери. Его мысли были заняты не только Джил. У него в кулаке было зажато вещественное доказательство того, что Кристи и Зоя упрямо не хотят отказаться от своего глупого плана.
Брэндон стиснул зубы, вспоминая текст записки:
Пойди в дом Линдстромов, чтобы создать семью.
На записке, напечатанной на простом белом листе бумаги, как и все другие записки девочек, не было подписи. Но, черт бы все побрал, он знал, кто ее написал и почему! Несмотря на наказание, которое он неохотно назначил Кристи — неделю не выходить гулять и дополнительные обязанности по дому, — она и Зоя по-прежнему одержимы желанием соединить его и Джил.
Брэндон насмешливо фыркнул. Их план был бесполезным. В то время как он всем сердцем и всей душой любит Джил, она не любит его. Или не хочет. Или не может. Все равно. Правда, к сожалению, в том, что они никогда не станут парой.
После их разговора в больнице он хотел умолять ее передумать. Но не сделал этого, потому что не хотел ставить Джил в неловкое положение. Он так любил Джил, что не мог давить на нее. Даже если это означало остаться на всю жизнь в одиночестве.
Унылая картина, верно. Но он был реалистом. Она сделала свой выбор, и, хоть у него все разрывалось внутри от мысли, что он будет жить без нее, ему надо принять горькую правду. Брэндон не имел представления, как это сделать, ведь он тосковал по ней каждую минуту.
Он дошел до крыльца и остановился у белой деревянной двери. Сдерживая жгучее сожаление в своем сердце, поднял кулак и постучал в дверь сильнее, чем следовало. Чем скорее он заберет Кристи, уйдет и отчитает ее, тем лучше.
Через несколько секунд Джил открыла дверь. Она замечательно выглядела в темных джинсах и голубом свитере, который прекрасно подходил к ее глазам. Молодая женщина распустила волосы, которые падали мягкими золотистыми волнами на ее изящные плечи.
У него заныло в груди. Что же, каждый раз, забирая Кристи и видя при этом Джил, ему суждено испытывать дикую боль? Но он не может лишить свою дочь дружбы с Зоей…
Джил застенчиво улыбнулась ему, словно была действительно рада его видеть.
— Брэндон, привет.
Его сердце заболело сильнее. Она прекрасно держалась, эта женщина, которая наотрез отказалась открыть ему свое сердце.
— Привет, Джил, — выдавил Брэндон и протянул ей скомканное письмо. — Они снова принялись за старое. Я нашел его на кухне, когда пришел с работы домой.
Джил странно улыбнулась, блестя глазами.
— Почему бы нам… не поговорить об этом. — Она жестом пригласила его войти.
Он вошел, сжав кулаки.
— Я серьезно наказал Кристи. Не понимаю, почему девочки продолжают делать это, после того как мы столько раз просили их прекратить. — Брэндон оглядел прихожую. — А где она? Я просто возьму ее, отвезу домой и запру на несколько лет.
Джил дотронулась до его руки.
— Девочки в комнате Зои. — Она отошла, обернулась и сделала глубокий вдох. — Они не посылали тебе этой записки.
Он в удивлении уставился на нее.
— Тогда кто же?
Она взяла его за руку. От ее прикосновения у него сжалось сердце. Что происходит? У нее раскраснелись щеки.
— М-м… я.
Брэндон посмотрел на нее в уверенности, что ослышался.
— Ты? А зачем ты это сделала?
Джил схватила его за другую руку, и он почувствовал, что она дрожит. Потом подошла ближе, так близко, что он ощутил запах ее цветочных духов и увидел темные синие пятнышки в ее глазах.
— Потому что я хочу создать семью. С тобой.
Его будто переехал грузовик. Сердце бешено забилось. Он не мог глотать.
— Ты ведь шутишь? — с трудом произнес он. Это было единственное объяснение, единственная возможная правда, в которую он мог поверить.
Она отпустила его руки и стала поглаживать ему грудь и плечи. Потом заглянула глубоко в его глаза и призналась:
— Я люблю тебя, Брэндон, и не хочу жить без тебя. Простишь ли ты меня за то, что я была такой упрямой, глупой и запуганной?
Всей душой ему хотелось верить ей. Он смотрел на нее, ища правду.
И увидел в ее глазах любовь. Любовь к… нему.
Его охватила настоящая радость. И эта радость прогнала боль, с которой он жил последние дни. Недели. Годы.
— Ты не хочешь ничего сказать? — тихо спросила Джил.
Он обхватил ее за талию и притянул ближе, чтобы прошептать на ухо:
— У меня нет слов.
Она отстранилась и с беспокойством посмотрела на него.
— Я боялась, что ты не простишь меня, поскольку я по-идиотски вела себя раньше. Ты старался убедить меня дать тебе шанс…
— Я люблю тебя больше всего на свете и несказанно рад, что ты наконец решила дать мне… шанс, — проговорил Брэндон, поглаживая ее мягкие, шелковистые волосы.
Встав на цыпочки, Джил прильнула к нему.
— Хорошо, — прошептала она ему на ухо. — Почему же ты не воспользуешься этим шансом? — И стала целовать его в щеку, а потом и в губы.
Он ответил на ее поцелуй, и его до краев заполнило невероятное счастье. После долгого, глубокого поцелуя он прижался носом к ее сладко пахнущей шее.
— А из-за чего ты изменила свое решение?
— Из-за тебя.
Он заглянул в ее сияющие глаза.
— Как так?
— Ты отказался принять предложение Джина.
— А откуда ты знаешь об этом?
— Джин рассказал мне.
— Подлец, — стиснув зубы, выдавил Брэндон. — Каким надо быть человеком, чтобы хвастаться своей грязной деловой этикой?