⠀⠀ ⠀⠀
Герцог
⠀⠀ ⠀⠀
Барон
⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀За злое преступленье.
⠀⠀ ⠀⠀
Герцог
А в чём оно, скажите, состоит?
⠀⠀ ⠀⠀
Барон
⠀⠀ ⠀⠀
Герцог
⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀Это очень странно,
Или вам стыдно за него?
⠀⠀ ⠀⠀
Барон
⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ Да… стыдно…
⠀⠀ ⠀⠀
Герцог
⠀⠀ ⠀⠀
Барон
⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ Он… он меня
Хотел убить.
⠀⠀ ⠀⠀
Герцог
⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀Убить! так я суду
Его предам, как чёрного злодея.
⠀⠀ ⠀⠀
Барон
Доказывать не стану я, хоть знаю,
Что точно смерти жаждет он моей,
Хоть знаю то, что покушался он
Меня…
⠀⠀ ⠀⠀
Герцог
⠀⠀ ⠀⠀
Барон
⠀⠀ ⠀⠀
Альбер бросается в комнату.
⠀⠀ ⠀⠀
Альбер
⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ Барон, вы лжёте.
⠀⠀ ⠀⠀
Герцог (сыну)
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Барон
⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀Ты здесь! ты, ты мне смел!..
Ты мог отцу такое слово молвить!..
Я лгу! и перед нашим государем!..
Мне, мне… иль уж не рыцарь я?
⠀⠀ ⠀⠀
Альбер
⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀Вы лжец.
⠀⠀ ⠀⠀
Барон
И гром ещё не грянул, боже правый!
Так подыми ж, и меч нас рассуди!
⠀⠀ ⠀⠀
(Бросает перчатку, сын поспешно её подымает.)
⠀⠀ ⠀⠀
Альбер
Благодарю. Вот первый дар отца.[8]
⠀⠀ ⠀⠀
Герцог
Что видел я? что было предо мною?
Сын принял вызов старого отца!
В какие дни надел я на себя
Цепь герцогов! Молчите: ты, безумец,
И ты, тигрёнок! полно.
⠀⠀ ⠀⠀
(Сыну.)
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀Бросьте это;
Отдайте мне перчатку эту
⠀⠀ ⠀⠀
(отымает её).
⠀⠀ ⠀⠀
Альбер
(a parte[9])
⠀⠀ ⠀⠀
Герцог
Так и впился в неё когтями! — изверг!
Подите: на глаза мои не смейте
Являться до тех пор, пока я сам
Не призову вас.
⠀⠀ ⠀⠀
(Альбер выходит.)
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀Вы, старик несчастный,
Не стыдно ль вам…
⠀⠀ ⠀⠀
Барон
⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ Простите, государь….
Стоять я не могу… мои колени
Слабеют… душно!.. душно!.. Где ключи?
Ключи, ключи мои!..
⠀⠀ ⠀⠀
Герцог
⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ Он умер. Боже!
Ужасный век, ужасные сердца!
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Моцарт и Сальери⠀♫
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Сцена I
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Комната.⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Сальери
Все говорят: нет правды на земле.
Но правды нет — и выше. Для меня
Так это ясно, как простая гамма.
Родился я с любовию к искусству;
Ребёнком будучи, когда высо́ко
Звучал орган в старинной церкви нашей,
Я слушал и заслушивался — слёзы
Невольные и сладкие текли.
Отверг я рано праздные забавы;
Науки, чуждые музы́ке, были
Постылы мне; упрямо и надменно
От них отрекся я и предался́
Одной музы́ке. Труден первый шаг
И скучен первый путь. Преодолел
Я ранние невзгоды. Ремесло
Поставил я подножием искусству;
Я сделался ремесленник: перстам
Придал послушную, сухую беглость
И верность уху. Звуки умертвив,
Музы́ку я разъял, как труп. Поверил
Я алгеброй гармонию. Тогда
Уже дерзнул, в науке искушенный,
Предаться неге творческой мечты.
Я стал творить; но в тишине, но в тайне,
Не смея помышлять ещё о славе.
Нередко, просидев в безмолвной келье
Два, три́ дня, позабыв и сон и пищу,
Вкусив восторг и слёзы вдохновенья,
Я жёг мой труд и холодно смотрел,
Как мысль моя и звуки, мной рожденны,
Пылая, с лёгким дымом исчезали.
Что говорю? Когда великий Глюк[10]
Явился и открыл нам новы тайны
(Глубокие, пленительные тайны),
Не бросил ли я всё, что прежде знал,
Что так любил, чему так жарко верил,
И не пошёл ли бодро вслед за ним
Безропотно, как тот, кто заблуждался
И встречным послан в сторону иную?
Усильным, напряжённым постоянством
Я наконец в искусстве безграничном
Достигнул степени высокой. Слава
Мне улыбнулась; я в сердцах людей
Нашёл созвучия своим созданьям.
Я счастлив был: я наслаждался мирно
Своим трудом, успехом, славой; также
Трудами и успехами друзей,
Товарищей моих в искусстве дивном.
Нет! никогда я зависти не знал,
О, никогда! — ниже́, когда Пиччини
Пленить умел слух диких парижан[11],
Ниже́, когда услышал в первый раз
Я Ифигении начальны звуки.[12]
Кто скажет, чтоб Сальери гордый был
Когда-нибудь завистником презренным[13],
Змеёй, людьми растоптанною, вживе
Песок и пыль грызущею бессильно?
Никто!.. А ныне — сам скажу — я ныне
Завистник. Я завидую; глубоко,
Мучительно завидую. — О небо!
Где ж правота, когда священный дар,
Когда бессмертный гений — не в награду
Любви горящей, самоотверженья,
Трудов, усердия, молений послан —
А озаряет голову безумца,
Гуляки праздного?.. О Моцарт, Моцарт!
вернуться
Благодарю. Вот первый дар отца. — Реплику Альбера пушкинист Б. В. Томашевский связал со словами Клеанта Гарпагону в комедии Мольера «Скупой»: «Мне нечего делать с вашими дарами». По поводу конфликта отца и сына в «Скупом» Мольера возникла любопытная полемика, оставившая следы и в трагедии Пушкина. В «Письме Даламберу» (1758) Ж. Ж. Руссо коснулся «Скупого» Мольера: «Велик порок скупости и ростовщичества, но не менее велик порок сына, если он обкрадывает отца, оказывает ему непочтение, оскорбляет его тысячами грубых упреков, а когда возмущенный отец посылает ему проклятия, отвечает ему издевательским тоном, что ему нечего делать с его дарами. Если шутка и превосходна, она от этого не менее достойна наказания; а пьеса, в которой привлекается сочувствие зрителей к дерзкому сыну, произнесшему подобную шутку, разве не перестает быть школой дурных нравов». Даламбер, Мармонтель, Шамфор, Аагарп. Жоффруа и др. возражали Руссо.
вернуться
Глюк — Кристоф Виллибальд Глюк (1714–1787), великий немецкий композитор, преобразователь немецкой оперы XVIII века.
вернуться
…Ниже́, когда Пиччини пленить умел слух диких парижан… — Ниже́ — ни даже. Пиччини — Никколо Пиччини (1728–1800), итальянский композитор, особенно популярна его опера «Чеккина, или Добрая дочка» (1760) на текст К. Гольдони. С 1776 по 1789 год Пиччини жил в Париже, где его оперы шли с большим успехом; после постановки оперы «Роланд» возникла полемика между сторонниками музыки Глюка и поклонниками Пиччини. Сальери отдавал предпочтение итальянской опере перед французской, не выдвинувшей к тому времени крупных композиторов.
вернуться
…Ифигении начальны звуки. — Имеется в виду опера Глюка «Ифигения в Авлиде» (поставлена в 1774 году).
вернуться
…Завистником презренным… — Мотив зависти, как выяснено, мог восходить к новелле Ваккснродерц о «замечательной смерти» живописца Франческо Франчиа. Существует и другой источник мотива зависти: указывают на книгу Дагарпа «Лицей», в которой помещен биографический очерк о Бомарше; Лагарп упоминает о том, что Вольтер, восхищенный мемуарами Бомарше, одновременно завидовал литературной славе французского комедиографа.
