Переполох, оказывается, имел серьезную причину. Из небольшого муравейника ушла, наверное, единственная самка. А жизнь без самки, без детей бессмысленна. Вот почему так волновались муравьи. Теперь, надо полагать, они будут стеречь пуще прежнего свою родительницу.
Свободная самка. Середина июля. Бор под Барнаулом. Густая трава и высокие папоротники окружают муравейник. Трудно вести наблюдение у такого муравейника, никак к нему не подступишься, и приходится осторожно ножницами срезать высокую роскошную траву.
Еще не закончилась брачная пора, и самка, судя по всему, не зря выглянула на поверхность. Я жду, что сейчас ее заподозрят в бегстве и схватят.
Самка, сверкая брюшком, торопливо бежит по склону муравейника. Встречные муравьи ее обнюхивают, торопливо, на ходу ощупывают усиками. Но никто ее не задерживает, ей предоставлена полная свобода.
Может быть, самка и вовсе не была намерена покидать муравейник, а просто решила совершить небольшую прогулку по его крыше? Но откуда это известно бдительным муравьям-рабочим?
Раза два самка забегает на секунду во входы и опять выбирается оттуда. Вот она обежала вокруг муравейника, повстречалась со многими, обменялась жестами усиков, спустилась вниз, скрылась в траве, покинула свое жилище. Почему к ее бегству отнеслись с полнейшим равнодушием? Может быть, в муравейнике и без того много самок?
Трудно понять сложную жизнь муравьев. Очень часто исследователь оказывается беспомощным и сразу не находит ответа на загадки.
«Уговоры». На голом пятне пепла, оставшемся от муравейника, уничтоженного огнем, несколько муравьев задержали самку-беглянку, растянули за ноги и застыли в ожидании: что делать дальше, пусть решают другие.
Другие не замедляют появиться. Они тщательно ощупывают самку усиками, челюстями массируют гладкое брюшко. Наконец, один из муравьев брызгает на самку кислотой, но не в рот, как полагается, а случайно на лакированную поверхность брюшка. В бинокль, с надетой на него лупкой, хорошо видно, как капелька жидкости расплывается и быстро испаряется.
Я убедился, что кислота в маленьких дозах действует как оглушающее средство. От нее самка становится покорной, не упрямится и прекращает сопротивление.
Пора самку тащить в муравейник. Но в какой? По краю круга, оставшегося от сгоревшего муравейника, теперь возникло два небольших муравейника, видимо, у каждого есть свои представители около самки, и они тянут ее в разные стороны.
Самка воспользовалась раздором, улучила момент, вырвалась и убежала. Наверное, на нее мало набрызгали кислоты, да и в рот она не попала. Но самка снова схвачена, и на этот раз один из муравьев сразу подсовывает конец брюшка к самому рту. Вскоре беглянка становится покорной. Представители одного муравейника одерживают победу над соперниками и волокут самку на свой конус.
Полезный запас. Не каждый муравей-рабочий обладает ядом. Совсем его не имеют, по-видимому, те, которые проводят всю жизнь в муравейнике и никуда из него не отлучаются. Без кислоты и самки-родительницы. Им не полагается ее иметь, так как защита муравейника от врагов не их дело. К этому же в брюшке будет больше места для развивающихся яичек.
Но однажды самка-беглянка, когда я неосторожно схватил ее пальцами, выбрызнула капельку жидкости с характерным запахом муравьиной кислоты!
Это было совершенно неожиданным. Впрочем, что тут особенного. Кислота, конечно, нужна самке, если она отправилась в опасное путешествие. Нужно иметь при себе оружие.
Вспоминаю, как раньше я удивлялся умению муравьев отличать самок, собравшихся покинуть муравейник, от тех, которые случайно выходили на поверхность или выскакивали ради короткой прогулки. Не по кислоте ли муравьи угадывали самок-беглянок? Видимо, запах кислоты улавливался при обследовании кончика брюшка, где находится выделительное отверстие железы, вырабатывающей яд.
В поисках пристанища. По лесной дороге, по тропинкам и, если приглядеться, всюду в лесу по земле ползают бескрылые самки рыжего лесного муравья. Не спеша они пробираются по зарослям трав, заползают в норки, щелочки и что-то ищут. Они очень осторожны. Одинокие, без пристанища, они прячутся на ночь в различные укрытия, чтобы с утра вновь начать беспрестанные поиски.
Что же ищут эти одинокие путешественницы?
Видимо, те, которые очутились в лесах, перенаселенных рыжим муравьем, обречены на гибель, так как их или уничтожают или прогоняют. Но немало их попадает и на места, еще свободные, не занятые. Природа не терпит пустоты, и каждая самка, где только возможна жизнь, служит делу продолжения потомства.
Все ли муравьи враждебны к самкам-бродяжкам? Вспоминается один необычный муравейник. Это был невысокий холмик из еловых иголок, прислоненный к пню, тронутому лесным пожаром. Рабочие выпустили на поверхность гнезда всех крылатых воспитанников — самок и самцов и согнали их в кучу на солнцепеке в ложбинку со старыми угольками и не разрешали им улетать. Самкам обгрызали крылья, загоняя обратно в муравейник. Здесь в молодом растущем муравейнике не хватало родительниц, а вокруг муравейники были почему-то редки и ловить самок-бродяжек было нелегко.
Интересно бы наловить самок-бродяжек и подбросить в молодой муравейник.
Вот и пробирка с самками-бродяжками. Вынимаю ватный тампон, и одну пленницу вытряхиваю на гнездо. Пока она сидит несколько мгновений растерянная и нерешительная, муравей-рабочий, схватив за ногу, пытается тащить ее ко входу. Нет, такой прием не нравится самке, и она, вырвавшись, стремглав мчится прочь, сбивая с ног встречных муравьев.
Другую самку муравьи обступили дружной толпой. Вот один, за ним другой, толкая друг друга, раскрывают челюсти и, отрыгнув капельку еды, предлагают самке. Дорога к сердцу идет через желудок! Успокоенную самку подталкивают к одному из входов, и она исчезает в его темноте. С нашей помощью она нашла свою обитель и, может быть, десяток лет будет исправно выполнять обязанности родительницы.
Значит, не все муравьи относятся враждебно к самкам — искательницам пристанища, и если некоторые их прогоняют или даже убивают, то есть и такие, которые принимают их со всем возможным гостеприимством.
Печальная участь. Муравей тонкоголовый формика экзекта похож на лесного рыжего муравья и отличается от него тем, что голова его на затылке с небольшой вырезкой, по сторонам затылка как бы торчат два выступа и муравейник его несколько иной. Его конус сложен, главным образом, из земли и тонких травинок и не бывает большим. Рыжий лесной муравей — заклятый враг тонкоголового муравья. Он значительно сильней тонкоголового, часто вытесняет его из тех мест, где поселяется сам.
На гнезде тонкоголового муравья торопливые рабочие тащат самку своего заклятого врага — рыжего лесного муравья. Она уже мертва, один усик оторван, ноги изуродованы.
Муравьи затаскивают свою добычу в муравейник.
Кто она, эта неудачница? Та ли, что недавно закончила брачный полет, и, спустившись на землю, обломала крылья, или, быть может, беглянка, которая прожила в своем доме много лет, прежде чем отправиться в рискованное и столь печально закончившееся путешествие? Очень много самок-бродяжек становится добычей муравьев других видов.
Атака. В одном месте пологие лесные овраги обогнули обрывистый берег реки Томи, и получился большой, высокий и крутой со всех сторон холм. Древние жители Сибири раньше использовали его как укрепленную крепость. Теперь здесь безлюдная местность с едва заметными следами рвов и насыпей, растут травы и березы.
На самой вершине холма у края старинного рва поселился муравейник. Он был молод, а жители его энергичны и трудолюбивы. Кругом отличные охотничьи угодья, а на всей древней крепости не было ни одного муравейника, который мог бы конкурировать с молодым поселением.