При наблюдении за насекомыми важна первая находка. Сейчас мне странно, как я несколько лет не замечал на муравейниках этих чехлоносок. Впрочем, заметить их было нелегко: серый цилиндрический чехлик с двумя бугорками по концам очень похож на обломок сухой палочки. А сколько этих «палочек» оказалось на муравейниках! На некоторых по нескольку десятков.
Но не на всех муравейниках живут чехлоноски. Чем гуще вокруг муравейника трава, тем больше на ием и чехлоносок. Появляются они на муравейниках только к концу лета. Видимо, молодые гусенички вначале питаются травой.
Чехлоноски ползают по конусу, потом слегка в него зарываются и впадают в сонное состояние. Зачем они забиваются на зиму в муравейники? Наверное, в них безопасно. Муравьи почти не обращают внимания на своих мирных квартиранток.
Однажды я увидел, как муравей тащил к своему жилищу чехлоноску. Он принес ее на конус как строительный материал, уложил на место. Очень возможно, что муравьи испокон веков затаскивали чехлоносок к себе на муравейники, и те, постепенно привыкнув к этому, связали с муравьями жизнь и даже сами научились разыскивать муравейники.
Я набрал целую горсть чехлоносок и поместил их в коробочку с хвоинками из муравейника. Вскоре чехлоноски закупорили отверстие своего домика и впали в спячку. Но за зиму они все погибли от какой-то болезни. Не удалось узнать, какая из них должна была вылететь бабочка.
Пожары
Погорельцы. Две недели в весеннем лесу не было дождя. Все высохло. Поскручивались листочки, еще осенью упавшие на землю, и шуршали от легкого ветра. Потрескивая, подсыхали сосновые шишечки, раскрывая чешуйки и роняя семена на землю. Зацвели травы. В сухую погоду от небрежного обращения с огнем вспыхнул лесной пожар. Языки пламени поползли по лесу, пожирая на пути листья, засохшие ветки, обгладывая кору молодых сосенок, зажигая пни и валежины. Ветер погнал огонь, и он быстро помчался по лесу. В страхе заметались птицы, бежали от огня звери. Огонь подобрался и к муравейникам. Хвоя и мелкие кусочки смолы, которые так заботливо много лет собирали муравьи, загорелись ярким пламенем.
Как только на муравейник начали взбираться язычки пламени и по нему потянулись струйки едкого дыма, все население высыпало наружу. Один за другим набрасывались на огонь смельчаки и, брызгая кислотой, падали тут же, погибая от ожогов. Огонь разгорался все ярче и ярче, в его пламени корчились, сгорая, тысячи муравьев. Самоотверженные защитники были не в силах отстоять свое жилище. В нем было слишком много смолы.
Огонь ушел дальше, оставив в мертвом черном лесу тлеющие пни, валежины и догорающие муравейники.
Если бы пожар был летом или осенью, все население муравейника выгорело бы. А ранней весной в обгоревших муравейниках часть муравьев уцелела. Но погорельцы вели себя странно. Они сидели большой кучей, тесно прижавшись друг к другу, и грелись на солнце. У всех были большие раздувшиеся брюшки. Потревоженные, они тотчас прятались в муравейник. Лишь очень немногие, занятые делами, принимались искать виновника беспокойства, выказывая воинственное настроение.
Толстобрюхие муравьи, постепенно худея, становились такими, как и все.
Почему их было так много?
Во время пожара самки и полнобрюхие муравьи спрятались в глубокие подземелья. Им не полагалось принимать участия в обороне жилища. Под землей они спаслись от гибели. И вот теперь грелись на солнце, желая отдать свои многочисленные съестные запасы. Но для немногих уцелевших муравьев-рабочих запасы эти были излишни. Немало прошло времени, пока похудели полнобрюхие муравьи и стали активными рабочими. Вот почему муравьи-погорельцы сильно отстали от других муравейников. Когда всюду происходил уже разлет крылатых муравьев, у них едва началась яйцекладка.
В черном мертвом лесу еле пробивается молодая зеленая трава. Искалеченные деревья заливают ожоги смолой. Уцелевшие муравьи восстанавливают свое жилище. Сколько бед лесу причинила преступная халатность человека!
Спешное строительство. Трава уже почти покрыла голую землю, но обугленные стволы деревьев среди яркой зелени казались особенно черными, а погибшие сосенки с засохшей хвоей резко выделялись рыжими пятнами. Все еще ощущался запах гари.
На месте чудесных больших муравейников зияли мертвые круглые ямы. Каждая яма была окружена кольцевым валом из земли и напоминала маленький кратер вулкана, заполненный красным пеплом. Под ним находилась прокаленная почва, затем слой совершенно сухой земли и, наконец, зимовочные норы, в которых пережидали несчастье муравьи.
Пепел был пронизан вертикальными ходами. Их проделали муравьи из подземного заточения. Немало было муравейников, в которых пепел был не тронут. Тут все погибли, пытаясь отстоять от огня свой дом.
А жизнь шла своим чередом среди этого кладбища сожженных муравейников. Уцелевшие муравьи спешно строились, были возбуждены, очень деятельны и злобны.
Жители каждого сгоревшего муравейника распались на группы, и каждая возводила себе собственное убежище. Маленьких муравейников строилось множество. Все они были круглыми и почти черного цвета. Строительного материала погорельцам явно не хватало. Ведь на земле все было уничтожено огнем. Пошли в ход черные обуглившиеся чешуйки коры, палочки, мелкий мусор.
Большинство муравейников возводилось тут же на кольцевом валу прежнего муравейника. Ведь в нем имелись старые ходы, в которых, особенно на первых порах, можно было прятаться и прогревать яички.
Каких только комбинаций не возникало вокруг сгоревших муравейников!
Вот кольцевой вал равномерно обложен строительным материалом, и муравейник выглядит весьма оригинально. Но чаще всего по кольцевому валу растут два-три самостоятельных муравейничка, и неизвестно, что с ними станет, когда сомкнутся их края. Немало муравейников строится просто у пеньков, между кустиками, везде, где только находится подходящее место.
Почему оставшиеся в живых муравьи одного муравейника строят множество мелких муравейников? Почему нельзя сохранить старое общество? Неужели исчезла сила, объединяющая муравьев? Правда, маленькой группе легче и быстрее сделать убежище, чем большой. Но маленькое жилище труднее оборонять от врагов. К тому же между муравейниками-малютками начинались ссоры: муравьи тащили друг у друга палочки и личинки.
Погорельцам в этом году, конечно, не до воспитания самцов и самок. Строительство — вот главная задача. Ведь до зимы нужно успеть вырыть многочисленные и глубокие подземные ходы. А это гораздо труднее, чем насыпать конус. Но все же, пока строится конус, попутно некоторые воспитывают и рабочих. Только яйцекладка слишком запоздала.
Сумятица, поспешное строительство, мелкие раздоры между муравейниками — были характерны для погорельцев. Но хотя и редко, встречались погорельцы особого склада. Они не разбились на группы и за месяц сообща, дружно построили солидное жилище и приступили уже к подземным работам. Еще бы! В единении — сила. Но почему муравьи-погорельцы ведут себя по-разному?
Непосильная борьба. Познакомившись с погорельцами муравьиного городка близ Кисловки, я вспомнил о других — вблизи от города, почти рядом с дачным поселком. Какие они были жалкие, маленькие, неряшливые! Муравьи казались вялыми и равнодушными к окружающему. И в этом был виноват человек.
Дачный поселок вырос и погорельцы оказались в одном из самых людных мест. «Любознательные» дачники не давали покоя маленьким жителям леса. Все до единого муравейники носили следы многократных разорений. У муравьев иссякла энергия, и они почти перестали восстанавливать свое жилище. Где им выдержать такую борьбу? Пройдет один-два года, и муравейники в этом месте исчезнут.
Двухэтажный дом. Муравейник стоял на высоком земляном фундаменте. Неужели только благодаря ему он уцелел от пожара? Тогда почему земляной вал без растительности, обычно так богато развивающейся по краям муравейников? Да и конус его темный, будто из палочек, собранных после пожара. Странный муравейник. Надо к нему внимательней присмотреться.