Вокруг оплодотворенной самки тотчас же появляется масса рабочих. Это уже ценность семьи. Муравьи бережно берут ее за крылья и ноги, несут домой, в темные ходы. А самка противится, не торопится расстаться с этим миром, сверкающим солнцем, небом, зеленью. Но разве поспоришь с целой толпой? И как только оторвано первое крыло, сопротивление кончается. Покорная, отдается она во власть суетливых рабочих. Она так и не поднялась в воздух, не испытала счастья полета. Бесполезные у нее были крылья.
Самцы меньше самок. И не случайно: им полагается много летать, искать муравейники, где выпущены на свободу крылатые самки. К самцам относятся с уважением. Их гладят усиками, но не разрешают прятаться в муравейник, вытаскивают оттуда. Своих же самцов в муравейнике нет. Вся колония вокруг нашей полянки воспитывает только самок, это ее «специализация». Самцы рождаются где-то в другом месте, в других гнездах. Иногда самца убивают, отрывают ему ноги, крылья, отбрасывают его искалеченный труп в сторону. Так поступают с отслужившими свой век, чтобы не путались под ногами. Пройдет несколько дней, брачные дела тетрамориусов закончатся и в муравейниках все станет по-прежнему.
В пустынных горах Архарлы недалеко от асфальтового шоссе расположена замечательная долинка. Она скрыта за крутым перевальчиком и вся заросла травами и цветами. Небольшой ручеек выбивается из-под красного утеса и течет среди скал. Проезжая эти горы, мы всегда наведываемся в приглянувшуюся долинку и останавливаемся на ночлег на облюбованной нами полянке.
На камнях блестят паутинные нити. Я сразу же узнал эти упругие и беспорядочно переплетенные тенета. Они принадлежат ядовитому каракурту. Паука не видно. Он в глубоком и темном логове. Я бросил на тенета кобылку. Но каракурт был, видимо, сыт и не пожелал выбираться из своего убежища. Пришлось переворачивать камни. Самка паука оказалась очень полной, ее раздутое брюшко лоснилось. Тенета были сплошь усеяны панцирями жуков-чернотелок. Паук неплохо рассчитал, выбирая это место для своего поселения: на чистой площадке насекомые в поисках укрытия сами заползали в жилище разбойника.
Три аккуратных светло-желтых кокона покачивались на паутинных нитях. Они показались необычными, так как черные пятнышки покрывали их со всех сторон. Под лупой выяснилось любопытное: пятнышки были муравьями тетрамориусами. Немало мертвых тетрамориусов торчало на тенетах, на камнях, окружающих логовище, и на высохших трупиках жуков. Видимо, эти не знающие страха муравьи, любящие бесцеремонно соваться решительно во все, основательно докучали пауку. И ему пришлось тратить паутинную жидкость и припечатывать нарушителей покоя к окружающим предметам, в том числе и к собственным коконам.
Сейчас муравьев не было в жилище паука. Но под камнем рядом с логовищем ядовитого паука располагалось большое гнездо тетрамориусов, до отказа набитое многочисленными личинками. Находка оказалась необычной. Пауки и муравьи были соседями поневоле. Тетрамориусы, очевидно, постепенно убедились, что следует уважать права своего соседа, умерили свои притязания на чужую территорию и перестали беспокоить паука.
Крошечное общество лептотораксов
На одной из тростинок, растущих почти у самого ствола толстого лоха, я вижу черное овальное отверстие, на другой точно такое же, и еще… В тростинках жили самые разные насекомые: в одной — большая белая гусеница тростниковой совки, в другой — пчела. Она очистила полость тростинки от мусора и построила друг над другом около десяти крупных ячеек, разграничила их перегородками из глины. В каждую ячейку заготовила пыльцу цветов и отложила по яичку. В каждой ячейке вывелось по пчеле. Третья тростинка забита выводком молодых уховерток. Видимо, они всей семьей гуляли и охотились ночами, прячась на день в укромные убежища. Тростниковые домики им понравились: стенки твердые и надежные, не могут быть разрушены клювом птицы, ветер и холод сюда не так легко проникают.
Я продолжаю искать тростинки с черными «окошечками». И вот пожалуйста! Из расколотой трубочки выглянула светло-желтая голова крошечного муравья с черными точечками глаз и стала размахивать подвижными тонкими усиками. Голова как бы спрашивала: «Кто посмел нарушить мирную жизнь нашего муравейника?» Да, именно муравейника. В трубочке размещался самый настоящий миниатюрный муравейник. Это редкий вид желтых муравьев — лептотораксов Сатунина. Образ жизни его совсем не изучен. Судя по всему, он — житель тугаев.