— Давайте присядем, — предлагает Барбара. — Я налью всем чай со льдом.
— Я наливаю себе виски и думаю, нам не помешает пара бокалов джина с тоником, — говорит Эверетт.
— Я бы с удовольствием выпила джин с тоником, — вздыхает Молли.
— Тогда джин с тоником для всех, — соглашается Барбара, кивая. Улыбка возвращается на её лицо.
— Я не пью, — говорит Шеннон. На мгновение мне кажется, что она собирается рассказать им о ребёнке, но она этого не делает.
— Знаю, что ещё рано, Шен, но на этот раз мы можем сделать исключение, — говорит её мать.
— Вообще-то, я вообще не пью.
— Никогда? — её мама хмурится. — Почему бы и нет?
— Может быть, потому, что последние полтора года я была убеждена, что я алкоголик. Не пью, потому что, хоть я и не алкоголик, одна мысль о выпивке вызывает у меня тошноту. Я долгое время считала, что села за руль пьяной. Полагая, что в результате этих действий погиб человек. Чей-то муж. Чей-то отец. Это не значит, что человек просто так умер. Я не могу просто так от этого избавиться.
— Послушай, дорогая… — Барбара качает головой. — Тебе нужно забыть об этих неприятностях. Я наливаю тебе джина… Я сделаю его более слабым.
Шеннон давится смехом.
— Всё равно что разговаривать с кирпичной стеной.
— Что на тебя нашло, юная леди? — Её отец выглядит сердитым.
— Ты этого не понимаешь и никогда не поймёшь! — она качает головой, и её глаза наполняются слезами. Вместо того, чтобы заплакать, она расправляет плечи, в её взгляде появляется решимость. — Я даже не собираюсь пытаться объяснить. — Затем она в упор смотрит на свою старую подругу. — И, Молли… Я не против, что ты ушла к Роджеру. Я даже не против, что ты ни разу не позвонила, когда я в тебе нуждалась. Ты была моей лучшей подругой. Ты должна была меня поддержать. Ты этого не сделала. Я могу простить всё это. Чего я не могу простить, так это того, что в довершение всего ты пыталась соблазнить Найта на благотворительном балу. Это серьёзная ошибка.
У Молли отвисает челюсть. Как и в прошлый раз, она быстро приходит в себя.
— Я. Да. Нет! Это ты ей так сказал? — спрашивает она меня. Молли фыркает. — Скорее, всё было наоборот. Найт пытался…
— Прекрати! — Шеннон останавливает Молли, её голос спокоен и ровен. — Я точно знаю, что произошло.
— Я склонен верить Молли в этом, — вмешивается её отец, бросая на меня испепеляющий взгляд. — Ты только что познакомилась с этим парнем. Честно говоря, он похож на головореза. Без обид, — говорит он мне. — Мы дружим с Мазерсонами много лет. Вы с Молли выросли вместе. Я совершенно уверен, что это он пытался…
— Вот именно! — говорит Шеннон, заставляя своего отца нахмуриться. Я тоже хмурюсь. Не совсем понимаю, к чему Шеннон клонит. — Я знаю Молли целую вечность. Я знаю о ней всё.
Плечи Молли напрягаются, а челюсть сжимается.
— Я знаю, что она потеряла девственность в возрасте тринадцати лет. Знаю, что в школе она спала со многими парнями.
— Это ложь! — кричит Молли. Её щеки краснеют.
Шеннон пожимает плечами.
— Их было так много… слишком много, чтобы сосчитать.
— Это полная чушь! — кричит Молли, теряя самообладание.
Шеннон, не останавливаясь, продолжает:
— Я знаю, что она увела двух моих парней в старших классах. Они бросили меня ради неё, потому что я не хотела стелиться перед ними, в отличии от неё.
Молли выглядит взволнованной.
— Я извинилась за то, что встречалась с Билли. Думала, у вас, ребята, всё кончено, — бормочет она.
— Ты не встречалась с Билли. Ты отсосала у него в туалете на домашней вечеринке, пока я лежала дома с гриппом. Все рассказали мне об этом в понедельник. Я была идиоткой, что так долго оставалась с тобой подругами.
Молли приоткрывает рот. Затем она издаёт звук недоверия. Она берёт свою сумочку.
— Такая идиотка, — повторяет Шеннон, и её глаза затуманиваются.
— Не идиотка, — возражаю я, привлекая к себе внимание Шеннон. — Ты верная и добрая. Ты первая винишь себя, и первая прощаешь других. Ты одна на миллион, Шеннон Ньютон, и я тебя чертовски сильно люблю.
Я слышу, как Барбара резко выдыхает от моей грубости.
Мне всё равно!
— Я не обязана это терпеть. — Молли раздражённо уходит, стуча каблучками.
Шеннон улыбается мне. Улыбка сияющая и прекрасная, как и её сердце.
— Я тоже тебя люблю.
— Что скажешь, если мы уберемся отсюда? — спрашиваю я.
Она кивает.
— Мне нравится, как это звучит. — Шеннон смотрит на собаку, лежащую у её ног. — Ты готов, Коди? — Легавый пёс подпрыгивает и лает.