— Ходящий и разговаривающий или плачущий и какающий? — я приподнимаю брови. — Не хочу ждать слишком долго.
— Мы можем пожениться вскоре после рождения Комочка. Самое большее через пару недель. Как тебе такое предложение?
— Как насчёт того, чтобы сбежать? Ты и я… сегодня? — я поднимаю брови.
Шеннон смеётся и качает головой. Вижу, что она думает, будто я шучу.
— Я серьёзно. — Я беру ее за руки. — Давай просто пойдём и поженимся.
Она успокаивается и, прищурившись, смотрит мне в глаза.
— А как же твоя семья? Твои друзья?
— Наша семья и наши друзья.
— Именно так. — Шеннон улыбается. — Я так сблизилась со всеми. Мне понравилась свадьба Форджа и Авы. Только этого я и хочу, чтобы наш прекрасный малыш был у меня на руках. Это будет потрясающе… и по-особенному.
У меня такое чувство, что она всё ещё тянет время в надежде, что мы с Болтом разберёмся со всем этим. Я люблю её за это ещё больше, хотя Шеннон и не права.
— Ладно, всезнайка… ты победила. — Я наклоняюсь вперёд и целую свою девочку. Мой разум переполнен эмоциями. С одной стороны, я хочу, чтобы Шеннон была счастлива. Если это сделает её счастливой, то так тому и быть. Но, с другой стороны, во мне растёт чувство безотлагательности. Я хочу сделать это официально. Хочу, чтобы Шеннон стала моей женой. Моей парой. Я ждал по совершенно неправильным причинам, и больше не хочу ждать.
«Что, если…» — я прогоняю эту мысль прочь.
Глава 12
Ава
Три недели спустя
Мы все смотрим на экран, который на данном этапе является детским. На самом деле, наш сын такой большой, что мы должны рассматривать его по отдельности. Его голова. Его живот. Его ноги. Под этим углом мы можем видеть нижнюю часть его ступни. Я хихикаю. Фордж сияет. Он сжимает мою руку.
Специалист по УЗИ делает для нас ещё один снимок.
— Размер вашего сына всё ещё немного больше тридцати шести недель, — говорит Лайр.
— Я бы сказала, что у вас примерно тридцать семь недель. Тридцать семь с половиной, — говорит специалист по УЗИ. — Нет ничего необычного в том, что ребёнок крупнее или находится на более позднем сроке, чем вы думали.
— Я счастлив. — Лайр кивает. — Всё идёт своим чередом.
Я выдыхаю воздух, о котором и не подозревала, что задерживала дыхание, и улыбаюсь так широко, что лицо может треснуть. Наш малыш шевелится во мне. Там становится тесно. Он теперь очень сильный. Его удары могут быть впечатляющими. Мне не терпится познакомиться с нашим малышом.
— Осталось совсем немного. — Люси улыбается и протягивает мне пачку бумажных полотенец. Мой живот покрыт липким гелем.
— Ребёнок хорошо опустился в твой таз, но это ничего не значит, — объясняет Лайр. — Я предсказываю, что роды начнутся по меньшей мере через неделю. Скорее всего, две или три недели.
— Или позже… — Люси смеется.
— Не говори так! — я грожу ей пальцем. — Не могу представить, что стану ещё больше, чем сейчас.
— В это время ребенок быстро набирает вес, — продолжает Лайр. — Боюсь, ты определённо станешь больше.
— Не-е-е-ет! — я притворяюсь расстроенной, но это не так. Растущий ребёнок — это здоровый ребёнок. Я поправляю одежду и сажусь.
Люси заканчивает собирать вещи. Она протягивает мне пачку фотографий.
— Увидимся на следующей неделе.
— На следующей неделе? — я приподнимаю брови.
— Да, — отвечает Лайр. — С этого момента начинается обратный отсчёт. Мы будем видеться каждую неделю, пока не родится ребёнок.
— До свидания! — Люси машет рукой, направляясь к выходу. Мы все прощаемся.
— Как мы узнаем, что ребёнок вот-вот родится? — Фордж явно чувствует себя неуютно. — Я имею в виду, несмотря на очевидное, что происходит, когда схватки в нормальном состоянии. Это означает, что схватки происходят с интервалом в пять минут или если отошли воды.
— Очень хорошо. — Лайр кивает. — Я впечатлён. Ты должна позвонить мне, если у тебя наметятся выделения, Ава. Обычно это признак того, что слизистая пробка, закрывающая шейку матки, отошла или вот-вот отойдёт. Дай мне знать, если почувствуешь сильную боль в пояснице или постоянные боли, похожие на менструальные схватки. Все это признаки приближающихся родов. — Затем он искоса смотрит на меня. — Или нет.
— И что это за помощь? — голос Форжа звучит недовольно.