– А разве нет какой-нибудь славной девчонки, которая могла бы прийти, чтобы почитать вслух и развлечь тебя? Девочки обычно тихие и милые. Они любят играть в сиделок.
– Да я ни одной не знаю.
– Ты знаешь нас, – начала было Джо, но тут же рассмеялась и умолкла.
– В самом деле! Приходи, пожалуйста! – крикнул Лори.
– Я, конечно, не тихая и не милая, но я приду, если мама позволит. Сейчас спрошу у нее. Будь умницей, закрой окно и жди, пока я приду.
С этими словами Джо забросила метлу на плечо и зашагала к своему дому, думая о том, что скажут мать и сестры.
Мысль о возможности обрести новое общество привела Лори в приятное возбуждение, и он носился по комнате в последних приготовлениях к ожидаемому визиту. Как справедливо отметила миссис Марч, он был настоящий юный джентльмен и поэтому в знак уважения к гостье причесал свою взлохмаченную кудрявую голову, надел свежий воротничок и попытался прибрать в комнате, которая, несмотря на присутствие в доме полудюжины слуг, была отнюдь не опрятной.
Наконец послышался громкий звонок, а затем решительный голос, спросивший мистера Лори, и удивленный слуга бегом поднялся по лестнице, чтобы объявить о визите молодой леди.
– Отлично, проведите ее сюда, это мисс Джо, – сказал Лори, подходя к двери своей маленькой гостиной, чтобы встретить гостью, которая вскоре появилась – румяная, веселая, совершенно непринужденная; в одной руке она держала накрытое блюдо, а на другой висели трое котят Бесс.
– Вот и я, со всеми пожитками, – заговорила она оживленно. – Мама велела передать привет и сказала, что будет рада, если я чем-нибудь смогу помочь тебе. Мег захотела, чтобы я отнесла тебе ее бланманже, оно у нее неплохо получается, а Бесс решила, что ее котята принесут тебе облегчение. Я знала, что ты над этим посмеешься, но не смогла отказать – она так хотела что-нибудь сделать для тебя.
Забавная посылка Бесс оказалась наилучшим средством для завязывания знакомства: посмеявшись над котятами, Лори забыл свою застенчивость и сразу стал общительным.
– Пожалуй, это слишком красиво, чтобы есть, – сказал он, довольно улыбаясь, когда Джо открыла блюдо и показала ему бланманже, окруженное гирляндой зеленых листиков и алых цветов любимой герани Эми.
– Ничего особенного, просто у всех были самые дружеские чувства и все хотели это показать. Скажи горничной, путь унесет и оставит это тебе к чаю. Бланманже не тяжелое для желудка, так что и больным его есть можно, и к тому же оно мягкое – запросто проскочит и не повредит твоему больному горлу… Какая уютная комната!
– Была бы уютной, если бы здесь убирали как следует, но горничные ничего не хотят делать, а я не знаю, как заставить их следить за порядком. Хотя это меня не очень волнует.
– Я в две минуты все исправлю; нужно только вымести из камина… вот так… поставить все ровно на каминной полке… так… книжки положить сюда, а бутылочки с лекарствами сюда… твой диван отвернуть от света, а подушки немного взбить. Ну вот, все в порядке.
Так оно и было: не переставая говорить и смеяться, Джо быстро рассовала вещи по местам, чем придала комнате совершенно новый вид. Лори наблюдал за ее действиями в почтительном молчании, а когда она указала ему на диван, он сел со вздохом удовлетворения и сказал с благодарностью в голосе:
– Ты очень добра! Спасибо. Это именно то, что было нужно сделать в этой комнате. А теперь, пожалуйста, садись в то большое кресло и позволь мне как хозяину чем-нибудь развлечь мою гостью.
– Ну нет, это я пришла развлечь тебя. Хочешь, почитаю вслух? – И Джо бросила нежный взгляд на несколько заманчивых книжек, лежавших поблизости.
– Спасибо! Я уже все их читал, и, если ты не против, давай лучше поболтаем, – ответил Лори.
– Я ничуть не против. Я могу болтать весь день, если только меня завести. Бесс говорит, что я не знаю, где остановиться.
– Бесс – это та румяная, которая все время дома и только иногда выходит с маленькой корзинкой? – с любопытством спросил Лори.
– Да, это Бесс. Она моя девочка, и очень славная к тому же.
– Красивая – это Мег, а кудрявая – Эми, кажется, так?
– Как ты узнал?
Лори покраснел, но ответил совершенно честно:
– Видишь ли, я часто сижу здесь наверху в одиночестве и слышу, как вы зовете друг друга, и не могу удержаться, чтобы не смотреть на ваш дом. Вы, кажется, всегда так весело проводите время. Я должен попросить прощения за дерзость, но иногда вы забываете опустить шторы в окне, где растут цветы, и, когда лампы зажжены, словно смотришь на картину: камин и все вы вокруг стола с вашей мамой; ее лицо прямо напротив, и оно такое милое в окружении цветов, что я не могу не смотреть. Понимаешь, у меня нет мамы. – И Лори помешал кочергой в камине, чтобы скрыть невольную дрожь губ, с которой не мог справиться.