– Мадемуазель выглядит charmante, tres jolie[54], не правда ли? – воскликнула Гортенс, хлопнув в ладоши в притворном восторге.
– Пойдем, покажись всем остальным, – предложила мисс Белл и пошла вперед, в ту комнату, где ожидали их другие сестры.
И Мег пошла за ней, шурша шелком, волоча по полу шлейф юбки, позвякивая серьгами, кудри ее развевались, а сердце колотилось в груди, и она чувствовала, что вот-вот наконец начнется для нее настоящее развлечение: ведь само зеркало ясно сказало ей, что она – «маленькая красавица». Да и подруги ее с энтузиазмом повторили эту фразу несколько раз, и она постояла какое-то время, подобно вороне из басни, наслаждаясь одолженными ей павлиньими перьями, пока остальные девицы вокруг нее трещали, как стайка сорок.
– Нэн, пока я одеваюсь, научи ее справляться с юбкой и с этими французскими каблуками, не то она может споткнуться и упасть. А ты, Клара, возьми свою серебряную бабочку и подхвати эту длинную прядь с левой стороны ее прически, и пусть никто из вас не испортит чудесную работу моих рук! – распорядилась Белл, явно весьма довольная собственным успехом, и поспешно выбежала из комнаты.
– Ты нисколечко на себя не похожа, но выглядишь очень мило. Мне теперь с тобой даже и не сравниться, потому что у Белл бездна вкуса и ты стала совсем француженка, я тебя уверяю. Держи свой букет свободнее, пусть цветы немного свисают, не осторожничай с ними и старайся не споткнуться о шлейф, – посоветовала ей Сэлли, пытавшаяся не огорчаться, что Мег выглядит красивее, чем она.
Ни на миг не забывая об этом предупреждении, Маргарет благополучно сошла вниз по ступеням лестницы и вплыла в гостиные, где с несколькими ранними гостями уже находились мистер и миссис Моффат. Мег очень скоро обнаружила, что в богатой одежде кроется некое очарование, привлекающее людей определенного класса и неминуемо вызывающее их уважение. Несколько юных леди, прежде не обращавших на нее никакого внимания, вдруг стали с ней очень милы. Несколько молодых джентльменов, на предыдущем приеме лишь поглядывавших в ее сторону, теперь не только поглядывали, но просили быть ей представленными и наговорили ей массу глупостей, тем не менее довольно приятных, а несколько пожилых дам, расположившихся на диванах и обменивавшихся критическими замечаниями о других гостях, с интересом спрашивали, кто она такая. Она слышала, как миссис Моффат отвечала одной из них:
– Это Дейзи Марч… Отец – полковник, сейчас в армии… Одно из лучших семейств здесь, у нас, но – превратности судьбы, знаете ли… Близкие друзья Лоренсов… Милейшее создание, уверяю вас, мой Нед от нее в совершенном восторге!
– Подумать только! – произнесла пожилая дама, поднимая к глазам лорнет, чтобы еще раз обозреть Мег, которая старалась сделать вид, что ничего не слышала и вовсе не шокирована выдумками миссис Моффат. «Странное чувство» никуда не девалось, но Мег представила себе, что теперь она играет новую для себя роль светской дамы, и справилась с нею довольно неплохо, хотя из-за туго зашнурованного платья у нее болели бока, шлейф постоянно попадал под ноги, и ее не покидал страх, что одна из сережек может вдруг слететь и потеряться или сломаться. Она кокетничала, играла веером и смеялась неостроумным шуткам юного джентльмена, пытавшегося острить, когда вдруг смех ее замер – так она была смущена: прямо напротив себя она увидела Лори. Он смотрел на нее во все глаза с нескрываемым удивлением и даже, как ей показалось, с неодобрением, так как, несмотря на то что он поклонился ей с улыбкой, что-то в этих честных глазах заставило ее покраснеть и пожелать, чтобы на ней было ее старое платье. В довершение неловкости она заметила, как Белл подтолкнула Энни локтем и обе они взглянули на нее, а потом на Лори, который, к ее великой радости, выглядел необычайно юным и застенчивым.