– А мне ожидание кажется таким долгим, таким трудным! Мне бы хотелось улететь сразу, как ласточки улетают, и сразу влететь в те великолепные врата.
– Ты будешь там, Бет, рано или поздно, обязательно будешь, не бойся, – заверила ее Джо. – Это мне суждено бороться, и трудиться, и карабкаться, и ждать, и, может статься, так никогда туда и не попасть.
– Ну а я составлю вам компанию, если это может послужить утешением. Мне придется здорово попутешествовать, прежде чем я хоть одним глазком смогу взглянуть на ваш Град Небесный. Если я прибуду с опозданием, замолвите за меня словечко, Бет, а?
Что-то в выражении лица Лори обеспокоило его маленькую подругу, но она весело ответила, не сводя глаз с то и дело меняющихся облаков:
– Если люди действительно хотят попасть туда и действительно всю жизнь стараются, я думаю, они обязательно туда попадают, потому что не может быть, чтобы на тех дверях были замки или у входа стояла стража. Я всегда представляю себе все так, как в книге на картинке, где Лучезарные протягивают руки к бедному Христианину, чтобы его приветствовать, когда он поднимается к ним от реки.
– Как было бы интересно, если бы все воздушные замки, что мы строим, воплотились в действительности и мы смогли бы в них жить, – произнесла Джо после небольшой паузы.
– Я их столько настроил, что трудно было бы решить, который выбрать, – откликнулся на это Лори, растянувшись на траве и швыряясь шишками в предавшую его белку.
– Вам следовало бы взять самый любимый. Это какой, по-вашему? – спросила Мег.
– Если я скажу, вы скажете про свой?
– Да. Если девочки тоже скажут.
– Мы скажем. Говорите, Лори.
– После того как я объезжу весь мир… ну, не весь, а столько, сколько мне захочется, и посмотрю то, что захочу увидеть, я хотел бы поселиться в Германии и заниматься музыкой столько, сколько мне понадобится, потому что я собираюсь стать знаменитым музыкантом, таким, чтобы вся вселенная стремилась меня услышать. И мне никогда не придется заботиться о деньгах и о делах и можно будет только наслаждаться и жить такой жизнью, какой я захочу. Таков мой любимый замок. А каков ваш, Мег?
Маргарет, казалось, поняла, что ей не так уж легко рассказывать о своем любимом замке. Она помахала перед лицом веточкой папоротника, словно отгоняя воображаемых комаров, и медленно заговорила:
– Мне хотелось бы жить в красивом доме, полном роскошных вещей – вкусной еды, красивой одежды, прекрасной мебели, приятных людей и кучи денег. Я – хозяйка этого дома и веду его так, как мне хочется, с помощью множества слуг, так, что самой мне вовсе не приходится ничего делать. Ах, как бы я этим наслаждалась! Ведь я не была бы праздной, я творила бы добро, и все бы меня очень любили.
– А разве в вашем замке не было бы хозяина? – задал ей Лори коварный вопрос.
– Но я же упомянула приятных людей, разве нет? – И Мег принялась тщательно завязывать шнурок на своем башмачке, так что никто не мог увидеть ее лица.
– Почему бы тебе прямо не сказать, что у тебя будет прекрасный, мудрый, добрый муж и несколько ангелочков-детишек? Ты же понимаешь – твой замок никогда не станет совершенным без всего этого, – сказала прямодушная Джо, которой не были пока еще знакомы нежные мечты: она все еще с некоторым презрением относилась к романтическим бредням – кроме тех, что встречала в книгах.
– Зато в твоем замке не будет ничего, кроме лошадей, чернильниц и толстых романов, – раздраженно парировала Мег.
– А как же иначе? У меня там были бы конюшни, дополна заставленные арабскими жеребцами, комнаты, доверху набитые книгами, и я писала бы, обмакивая перо в волшебную чернильницу, так что мои работы стали бы такими же знаменитыми, как музыка Лори. Мне хочется сделать что-то великолепное, прежде чем я войду в свой замок, что-то героическое или чудесное, что не будет забыто после моей смерти. Не знаю, что это будет, но я терпеливо выжидаю удобного случая и собираюсь в один прекрасный день всех вас поразить. Я думаю, что стану писать книги и буду богата и знаменита, это мне вполне подошло бы, вот это и есть моя самая заветная мечта.
– А моя – благополучно оставаться дома, с папой и мамой, и помогать им заботиться о семье, – призналась Бет с видом полного удовлетворения.
– И вам ничего более не нужно? – удивился Лори.
– С тех пор как у меня есть мой маленький рояль, я совершенно всем довольна. Мне только хотелось бы, чтобы мы все всегда были благополучны и оставались вместе, а больше ничего.
– А у меня вечно так много всяких желаний, но самое заветное – быть художницей, поехать в Рим, писать картины и стать самым лучшим живописцем на свете! – таково было скромное желание Эми.