Верная боевая подруга кинула на него ехидный взгляд и иронично отметила:
- Ты у нас прям помесь Макаренко с Сухомлинским, милый друг Мотя. Почему-то самые большие спецы по части воспитания подрастающего поколения, в том числе, корифеи, написавшие книги и дающие умные советы, - сами бездетны.
- Чья бы корова мычала, - огрызнулся "зиц-председатель".
Потрясенная его бестактностью, - впервые сокурсник, по всеобщему мнению, "вечно влюбленный" в нее, посмел столь беспардонное высказаться в её адрес, - Алла молча смотрела на него, сузив глаза. Еще совсем недавно она бы немедленно отпарировала в том же ключе, но Жека разбередил ей душу на тему материнства, и сейчас Алла буквально задыхалась от гнева, не в силах вымолвить ни слова.
"Самаритянки" замерли на своих местах, глядя на верную боевую подругу, и не менее её ошарашенные бестактностью сокурсника.
Первой не выдержала Тамара:
- Матвей, мы уже почти год терпим твои язвительные реплики на грани хамства. Одно время поле Аллиного втыка ты стал вести себя потише. Но тебя могила исправит.
- Я его, пожалуй, туда и отправлю, - мрачно пообещала Алла.
- Полагаю, тебе нечего делать в нашем коллективе, - твердо отчеканила "самаритянка". - Больше мы не намерены мириться с твоим присутствием. Убирайся отсюда.
"Зиц-председатель" выглядел пришибленным - не ожидал такой бурной реакции. Но уходить ему очень не хотелось - номинальный шеф "Самаритянина" назначил себе весьма неплохой оклад, который нигде больше не получит, поскольку ничего не умеет, а на прежней научной должности зарабатывал несоразмерно меньше.
- Да, ладно, пусть остается, - махнула рукой верная боевая подруга, видя, как перепугался сокурсник. - Произведем лишь рокировку. Главой "Самаритянина" станет Тамара - давно назрело, поскольку делом руководит она, а её оклад впятеро меньше, чем у Моти. А господин Лопаткин станет рядовым сыщиком и будет бегать, собирая фактуру. Может, жиры стрясет, а то за время сидения в кресле начальника, ковыряния в носу и размышлений о высоких материях вдвое прибавил в весе.
Матвей не посмел возразить - фирма создана по инициативе верной боевой подруги, она же её финансирует, так что имеет полное право сместить его с кресла руководителя. Уйти из "Самаритянина" он тоже не планировал - некуда.
Ровно в четыре часа Серафима Николаевна и Люба Шахова вошли в кабинет молодого следователя Геннадия Павловича Молчанова.
После положенных вопросов и заполнения шапки протокола дознаватель приступил к главному:
- Любовь Васильевна, какие у вас были отношения с бывшим мужем?
- Плохие, - опередила клиентка своего адвоката.
Серафима не собиралась ориентировать её на явную ложь - будет только во вред, ведь о том, как её бывший супруг поступил с женой и детьми, известно многим, и Любу легко подловить на обмане, если та станет уверять, что их отношения были безоблачными. И все же вываливать с первой минуты все свои обиды - неумно. Лучше было бы избрать более обтекаемые формулировки. Но что сказано, - то сказано. Сима встретилась со своей подопечной у входа в следственную часть без пяти четыре, - та не могла уйти с работы раньше, и не успела её проинструктировать.
Да и адвокатский опыт у Серафимы Новицкой ещё слишком мал, большую часть жизни она работала юрисконсультом. Отказать своей клиентке Сима не могла - Люба никому не верит, а к ней, Серафиме, испытывает симпатию, особенно после того, как вместе с ней побывала в клубе.
Симе нравились обязанности адвоката. И дело вовсе не в гонорарах. Теперь она состоятельная женщина и могла бы ограничиться должностью в "Атланте". Но там она почти не участвует в процессе - коллектив успешно трудится и без её чуткого руководства. Сейчас Серафима жалела, что не привлекла Аллину подругу Наташу Покровскую, известного адвоката по уголовным делам. Самой Симе раньше доводилось исполнять адвокатские обязанности лишь в гражданских процессах.
- А какие у нас могут быть отношения, раз он меня бросил?! - заявила Люба. - Чего ж я стану обманывать?!
Мысленно отметив, что клиентка, сходу выдав свое негативное отношение, весьма достоверно мотивировала его, Серафима Николаевна поспешила вмешаться:
- Однако с момента их развода прошло уже пять лет.
Геннадий Павлович кивнул, мол, мне это известно, и продолжил:
- Вы встречались после развода?
- Вначале частенько, а в последние годы редко, - ответила Люба.
- В какой тональности проходили ваши беседы?
- Ну, я говорила, что надо бы детей обеспечить, а он отвечал, что сейчас переживает тяжелые времена, фирма очень много потеряла во время кризиса - закупили товар заграницей, а его даже по себестоимости невозможно было продать при новом соотношении доллара и рубля. Мол, долгов на нем много, потому что все деньги на счету были в рублях, а банк во время дефолта объявил о своем банкротстве, и два года ничего не удавалось получить, за это время сумма обесценилась во много раз. Чтобы совсем не обанкротиться, мужу пришлось занять под большие проценты, иначе пришлось бы продавать магазин - на его содержание и зарплату сотрудникам нужны немалые средства. А сейчас он, дескать, работает на погашение долга, с процентами набежало много. Уговаривал, что это временно, рано или поздно дела пойдут лучше, и тогда станет давать побольше.
- И вас это устраивало?
- А куда деваться? - пожала плечами Люба, а Серафима мысленно похвалила свою клиентку, - ведь ей та говорила совсем другое. - Если у человека одни долги, как же с него рвать последнее?!
- Еще один мотив, возможно, ускоривший решение Любы или кого-либо из её отпрысков поквитаться, - продолжала Алла уже спокойным голосом, - если ныне убиенный намеревался сочетаться браком с любовницей. Тогда половину его имущества наследует новая супруга, а оставшаяся половина делится поровну между наследниками прямой очереди, к каковым в данном случае относятся дети и законная жена. Любиным отпрыскам досталось бы лишь по одной шестой наследства, а это, сами понимаете, гораздо меньше, чем при варианте, когда бывший муж ещё не женат, и наследников всего двое: сын и дочь. Мало того, через некоторое время их папаша снова мог стать отцом, он был ещё в полном соку, - и тогда на одного наследника больше. Любиным детям досталась бы уже не одна шестая, а одна восьмая, а отец мог прожить и до девяноста лет. Вполне возможно, Люба или её отпрыски решили ускорить события и получить все, а не малую часть. Теперь они подадут документы и через полгода вступят в права наследства.
- Ал, а что ты думаешь о Любе Шаховой как о человеке? - Тамара тоже успокоилась и говорила ровным тоном, старательно избегая смотреть на Матвея и дав себе слово, что попозже круто с ним поговорит - ведь даже не извинился перед Аллой!
- Ей присущие многие качества, которые я в целом характеризую как бабство. Мы довольно долго общались с ней наедине. Мне удалось её разговорить, Любаня прониклась и многое поведала. Честно говоря, Люба Шахова симпатии не внушает. Во-первых, у меня не вызывают позитивных чувств бабы, которые себя запустили до неприличия. Любе всего пятьдесят два, а выглядит кошелкой. Вот нашей Лидии Петровне пятьдесят пять, а она бабонька хоть куда, хоть и не красотка, но ухоженная. А Любаня - женщина из категории "тетка с химией" и недоброжелательным взглядом исподлобья. Видок - как у базарной бабы, и базарит порой как рыночная торговка. Легко переходит из одного состояния в другое, эмоционально неуравновешенная. То понурая, плечи опущены, говорит монотонно и явно напрашивается, чтобы её пожалели, но как только речь заходит о её претензиях к супругу и его любовнице, - сразу преображается: глаза сверкают, а весь облик так и пышет ненавистью. У неё высшее образование, покойный дед был академиком, а Люба временами изъясняется как тетка, торгующая у метро семечками. В этом и во многом другом я почувствовала некий наигрыш, - мол, вот до чего меня довел образ жизни. В другие моменты у неё правильная речь интеллигентной женщины, нормальные обороты, адекватные эмоции. Общее впечатление: Люба неискренняя, многое преувеличивает, явно пытается предстать в образе жертвы. Одно я четко уяснила - ей нужны союзники, а вот зачем - пока не разобралась.