— Почему… именно нож? — неловко, не зная, как еще сказать, спросила Клодин.
Томми вздохнул.
— Может быть, я в этом вижу куда более глубокий смысл, чем ты сама имела в виду. Но для меня то, что ты мне оружие подарила, означает, что ты меня принимаешь таким, какой я есть — и меня, и мою работу, и все, что в моей жизни было… С тобой мне не нужно притворяться кем-то другим, понимаешь? Да нет… наверное, ты не поймешь… — он вдруг перекатился на спину, забросив руки за голову и уставившись в потолок.
Обидеться она не успела, уже готовые сорваться слова: «Что я тебе, дура, что ли?!» замерли на губах от его следующей фразы:
— Давно, еще до тебя, была одна девушка…
Клодин притихла и насторожилась: как и большинству женщин, ей было любопытно послушать о девушке, которая была «до нее» (при условии, разумеется, что сравнение будет в ее пользу).
— Мы с ней больше года встречались, — продолжал Томми. — Пока она думала, что я просто чиновник в министерстве обороны, все было хорошо. О том, что я на самом деле в контрразведке работаю, я ей собирался сказать, когда она ко мне переедет — все, в общем-то, к этому шло. А потом она случайно увидела у меня в тумбочке пистолет. Испугалась — очень, я даже не ожидал. Ну, и… в общем, когда она узнала, что я был в спецназе и участвовал в боевых операциях — сказала, что не представляет себе будущего с человеком, у которого, как она выразилась, «руки обагрены кровью». И ушла. Может, думала, что я стану ее уговаривать, удерживать… а я, — он поморщился и помотал головой, — нет.
— Ты… любил ее?
— Тогда я думал, что да, — ответил Томми просто. — А теперь понимаю, что если бы не расстался с ней — то не был бы сейчас с тобой. Так что, — улыбнулся той заразительной улыбкой, которую Клодин так любила, — считай, мне повезло, что все случилось именно так.
«Мне тоже!» — мысленно сказала она. Вслух решила этого не говорить, чтобы не задавался.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Из дневника Клодин Конвей: «…Уж слишком у нее правдивые и ясные глаза были — сразу видно, что врет!»…
Когда они вышли из спальни, уже пробило семь.
Трудно было предположить, что Арлетт подслушивала под дверью — нет, не в силу ее высоких моральных качеств, а исключительно из-за присутствия в квартире сотрудников контрразведки. Но появилась она из-за угла почти мгновенно — захлопала глазками, всплеснула ручками и сказала:
— Ах, как вы вовремя! Я уж не знала, что делать — ужин вот-вот готов будет, но мешать вам… отдыхать мне как-то неловко было, — мило потупилась — этакая хлопотливая маленькая хозяюшка…
— О, это весьма кстати! — с неменьшей любезностью ответила Клодин. — Я голодная как волк, да и Томми, наверное, тоже.
На шум голосов из гостиной появился Перселл, сообщил:
— Крэгг дважды уже звонил.
— Спасибо, я сейчас ему перезвоню, — кивнул Томми, повернулся и снова скрылся в спальне.
— Миссис Конвей, как вы себя чувствуете?! — окинув ее тревожным взглядом, спросил Перселл — прозвучало это так, будто он стоял у постели тяжелобольного.
— Спасибо, я в порядке, — улыбнулась Клодин. В самом деле, хотя спала она не так уж много, но чувствовала себя вполне бодрой и выспавшейся.
Сопровождаемая Перселлом и Арлетт, прошла в гостиную — там перед телевизором сидел Брук. При виде Клодин он вскочил, в глазах читалась готовность, если она вдруг начнет падать, немедленно подхватить ее.
— Как вы себя чувствуете, миссис Конвей?
— Нормально…
— Вы не хотите присесть? — повел он рукой в сторону кресла.
Что это с ними со всеми? Ах, да, она же «жертва похищения»!
Ведь действительно — меньше десяти часов прошло с тех пор, как она сидела, привязанная к стулу, дрожала от страха и не знала, чем закончится сегодняшний день. А кажется, будто это было давным-давно…
Томми появился из коридора, весело спросил, обведя взглядом окружающих, но адресуясь, несомненно, к Арлетт:
— Ну, так что там у нас с ужином?!
Ужин был великолепен — француженка превзошла саму себя.
Чего стоил салат из шампиньонов в бальзамическом уксусе (Клодин и не предполагала раньше, что их можно есть сырыми). А креветки в розовом грейпфрутовом желе! А крошечные, фаршированные сыром и запеченные оранжевые перчики!
Купленные Клодин несколько дней назад стейки превратились в тонюсенькие ломтики мяса, плавающие в густом пряном соусе; картофельные крокеты — поджаристая корочка снаружи и нежное, тающее во рту пюре внутри — как нельзя лучше дополняли это блюдо.