- Джонс, - ответила с испугом Саманта.
- Я и так могу рассказать об этом проклятии, профессор, - заговорила я, чтобы не подставлять соседку. - Кроме того, что вы сказали, Круцио зависит от желания причинить боль и от личной силы, как и все заклинания. Есть еще один способ защиты, - я сделала паузу, заставляя его задать вопрос.
Он сверлил меня взглядом так, что искры летели и сквозь зубы спросил:
- Какой же?
- Если вы очень сильный окклюмент, можно не дать сознанию ощутить боль.
- Сомневаюсь я, что ты сильный окклюмент, - хмыкнул Кэрроу с превосходством и с долей облегчения.
- Ну да, - пожала я плечами.
- Что, - Кэрроу задержал на мне взгляд, заподозрив в глазах внутреннюю усмешку и перевел глаза на поднятую руку.
Это была одна из близняшек.
- Что такое окклюменция?
- Умение управлять своим разумом и защищать его от покушений извне. Очень сложное и доступное не всем.
У меня закралось подозрение, что Пожиратель не один из этих людей.
- С Круцио закончим. Главное, что вы должны запомнить - после него с вами ничего не случится страшного.
- Кроме сумасшествия, - встряла я, так как все еще стояла.
- Только слабаки сходят с ума от Круцио! Наказание для того и придумано, чтоб больно делать и учить думать! Сядь, Крауч! - рявкнул он и мне ничего не оставалось, как промолчать.
Не нарываться. Только дать понять, что я могу повторить.
С виду я бы никогда не признала в нем преподавателя. Сложно подыскать более бандитскую морду. Но тем не менее Амикус Кэрроу мог долго говорить о Темных искусствах... и как оказалось, даже интересно, когда слишком увлекался и его не перебивали. Посреди урока он перешел на другое заклинание - заживо сдирающее кожу и сравнил его с Круцио, затем также сделал и с заклинанием вырывания ногтей, что по его словам часто использовалось в аврорате. Лица многих учениц и учеников позеленели, а он, не обращая на это внимания, буднично пояснил, что для того, чтобы пациент не делал глупостей, вроде скончаться раньше времени, всегда держат штатного колдомедика, но это уже когда совсем крепкий попался, чаще всего хватает и Круцио. Мои же впечатления можно охарактеризовать коротко - ну и что? Что с того, что он с легкостью говорит о таких вещах? Разве он виноват, что у некоторых желудки слабые? Хотя после уроков зельеварения совсем не должны быть такими. Я помнится как-то побывала в среде студентов-медиков... Тот же человек работающий в морге - чем он виноват, что проходит через это? В общем, я заподозрила в Кэрроу именно гробовщика и впечатления остальных вызывали лишь презрительное фырканье.
Ощущения после урока, с уже наверняка кровным врагом (в переносном смысле, до официального объявления, по крайней мере), были двоякие. Слишком резкий, грубый, невоспитанный, плохо образованный во всем остальном, но он знал эти темные искусства, и я с удивлением словила себя на мысли, что гадаю, каков будет следующий урок. Пусть я предпочту изучить что-то другое, но ведь врага надо знать в лицо! А значит, есть смысл ходить на эти уроки, тем более что выпадов и выстрелов глазами в мою сторону было не так много, как ожидалось. Честно говоря, я была готова, если не к дуэли, так уворачиваться от летящих в меня парт и стульев.
- Я, думала, будет хуже, - выдохнула Саманта, покидавшая класс вместо со мной.
- Я тоже, - искренне призналась я. - Но пока что ничего страшного.
- Повезло нам, что мы с Когтевраном, лишь бы с магловедением также обошлось.
- А что так?
- Вчера Кэрроу взялись за шестой и седьмой курсы. Поговаривают, больше всего выпендрились грифы и кое-кто из них был лично ознакомлен с изучаемым заклинанием, - она поежилась, видимо, вспомнив, о чем нам рассказывали.
- Поговаривают, и про меня много чего, - ответила я, гадая, кто же эти смельчаки и нет ли среди них моего брата.
Вроде не должен Кэрроу осмелиться на первом же занятии... Хотя у него в этом плане явно нет тормозов.
Гадания не имели смысла, без фактов, но раз школа не гудит, а преподаватели не бегают по стенам в истерике, то слухи приукрашивают. Правда, надеюсь, Захария тоже не попал в этот список почета. Но теперь хотя бы понятно, почему все ученики сохраняли в классе идеальную тишину, боясь лишний раз пергаментом шелохнуть.
- Кстати, спасибо, что хотела помочь.
- Да ладно, я думала, он сделает что похуже, чем переговариваться с тобой.
- Сомневаюсь, что он решится на это, - ухмыльнулась я и добавила про себя 'если не захочет повторения на глазах у учеников'.
На уроке, сестры Амикуса - Алекто, я уже несколько расслабилась. Зря вообще-то. Женщина оказалась смышленее него. И злопамятней.