В сумерках по ту сторону поля справа от пальмовой рощи виднелось несколько хижин. В одной горел огонёк .
На опушку леса слева от рощи вышло стадо слонов. Вожак, не больше ладони Серого, поднял вверх хобот и затрубил. И даже храбро, не переставая трубить, двинулся к Серому. Cерый улыбнулся, наклонился и осторожно подхватил слона ладонью.
Вот так вот, брюшком на ладони, с четырьмя толстыми ножками, свисающими по сторонам, вожак ничего не мог сделать – ни атаковать Серого, ни освободиться. Тем не менее он вертел головой, топырил уши, тянул вверх хобот и трубил не переставая.
– Какой храбрец!
Рассмотрев слона, Серый снова вытянул руку и осторожно поставил вожака рядом с его стадом.
Оказавшись на твёрдой земле, вожак перестал трубить и некоторое время стоял, покачивая головой и глядя на Серого. К нему приблизилось ещё несколько слонов. Все вместе как будто посовещались, а затем повернулись и ушли в лес, а за ними и остальное стадо.
Огонёк в хижине погас. Серый почувствовал, что на сегодня впечатлений достаточно, поднялся и тем же путём, которым пришёл, вернулся к глайдеру.
6
После этого в укромную долину он возвращался неоднократно. В основном – посмотреть. Наблюдение за чужой жизнью, по-видимому никак не связанной с грандизным планом творца трёх миров, радовало и успокаивало. Но оставаться простым наблюдателем было невозможно, Серый это понимал. Так же как жителям оазиса делать вид, что они его не замечают. Некоторые, конечно, старались, но не все, начиная с храброго вожака слонов. Слоны как раз в дальнейшем лучше других демонстрировали равнодушие – паслись, стараясь не приближаться, будто Серый превратился в обыкновенную скалу на краю долины. А вот люди...
Людям его молчаливое присутствие не давало покоя, побуждало к действиям. Понятно, нападать они не решались и тяготели к другой крайности, поклонению. Но в поклонении Серый не нуждался. Поэтому, увидев, что к очередному его появлению за рисовым полем соорудили алтарь, а когда он занял своё обычное место на склоне, то к алтарю привели несколько быков, явно собираясь принести их в жертву, он решил вмешаться – взял самого крупного белого быка, поднёс к лицу, рассмотрел. Осторожно, одним пальцем, погладил мычащую фигурку между рогами, поставил обратно. Подхватил белобородого смуглого жреца в чалме и белых одеждах, с ножом в руке.
Нож жрец выронил, а когда Серый посадил его на ладонь высоко над землёй, встал на колени и воздел руки. Серый усмехнулся и опустил старика обратно на землю. После этого белого быка, всё остальное стадо и самого жреца увенчали цветочными гирляндами и куда-то увели. К следующему приходу Серого на месте алтаря стояла часовня, а количество хижин значительно увеличилось – теперь за полем выросла целая деревня.
Пару раз Серый пробовал обойти оазис кругом, но мусор под ногами опасно шевелился, угрожая оползнем долине внизу, и он отказался от этих попыток. Идти прямо через обжитые земли он не хотел.
Однажды, принеся фонарь и дождавшись, когда около часовни никого не было, он опустился на колени и осторожно заглянул внутрь. В глубине, напротив входа, на стене была роспись – тёмный силуэт, увенчанный чем-то похожим на корону, но в остальном напоминающий его самого.
Размер жителей оазиса тоже вызывал вопросы. Действительно ли они очень маленькие по сравнению с обычными людьми? Программисты, полученные в результате големизации, были примерно того же роста, что и Серый. Конечно, принтер можно настроить, но ведь и остальное импортное оборудование рассчитано на обычный человеческий рост. Как-то раз Серый принёс с работы лазерный измеритель с функцией измерения недоступных отрезков и убедился – даже самый крупный слон едва достигал в холке роста в 15 сантиметров... Пустяк, но заниматься пустяками, никак не связанными с работой, было приятно.
Жителей Серый старался тревожить как можно меньше, но всё же иногда не мог удержаться и не рассмотреть кого-нибудь поближе. Взять на ладонь, поднести к лицу...
В этой части ада всегда было жарко и душно, как в теплице, но света мало – кожа у жителей тёмная, но с пепельным оттенком. Одевались они легко – на мужчинах иногда ничего, кроме набедренной повязки, на женщинах что-то вроде индийского сари. Серому нравилось, что большинство его не боится и доверчиво позволяет себя рассмативать.