Хуже нет, когда прикидываются друзьями и делают вид, будто берут под свою защиту. В этом году Пеннелл перестал приносить в школу деньги — наверно, родители запретили, — и мнимых друзей как ветром сдуло.
Когда учительница предложила устроить библиотеку, Пеннелл принес десять книг, но девять были страшно потрепанные, грязные и только одна новая. Ее-то Фанни и дала почитать Джону, а он оторвал обложку и посадил жирное пятно.
Джек держался в стороне от Пеннелла и не испытывал к нему ни любви, ни зависти. А задираться и дразнить вообще было не в его правилах. Он даже жалел его, когда к нему чересчур приставали. Они и разговаривали-то, может, раз, а может, два. Во всяком случае, Джек не помнит, сколько.
Когда учительница разрешила устроить кооператив, Пеннелл первый подошел к Джеку.
— Зна-а-а-ешь что?.. — Он всегда так начинал. Другой на его месте уже сто раз сказал бы, в чем дело, а он тянул свое: «Зна-а-а-ешь что?» — У меня есть два доллара. Я отдал их на хранение маме, и она заперла их в шкаф. Но если я попрошу, она отдаст, потому что деньги мои. Зна-а-ешь что?.. Если тебе нужно, я принесу два доллара. Скажу маме, что для кооператива, и она даст, потому что они мои… Я только их на хранение отдал…
Пеннелл в таком же духе говорил, наверно, еще что-то, но Джек больше не слушал: он думал, как поступить.
Дело было не из легких. Взрослые сказали бы: щекотливое. Но Джек понимал одно: прежде чем соглашаться, надо все обдумать. К счастью, он вспомнил слова учительницы и повторил их Пеннеллу:
— Послушай, давай не будем торопиться. Я дам тебе ответ через несколько дней.
— Ладно, — согласился Пеннелл, — мне не к спеху.
Как быть? Брать деньги или нет?
А собственно, почему бы и не взять? Ведь он не для себя берет, а для всех. И потом, когда кооператив начнет приносить доход, он вернет долг. А вдруг его заподозрят в том, что он подружился с Пеннеллом, чтобы выманить деньги? Может, всерьез не подумают, но болтать все равно будут. И первой, конечно, начнет Доррис, за ней — Кларисса, к ним присоединится Аллан и, может, даже Джим.
Как быть? Брать или нет? Что Пеннелл сам предложил ему два доллара, никто не поверит.
Да, было над чем поломать голову.
И вот что он придумал: во-первых, он устроит собрание, и пусть ребята сами решат; во-вторых, он сходит к родителям Вильяма и спросит их согласия. Пожалуй, лучше поговорить сначала с мамой Вильяма.
Так он и сказал через несколько дней Вильяму.
Когда в пятницу после уроков они вместе с Пеннеллом вышли из школы, их увидел Чарли.
— Что, провожаешь Пеннелла? Угостить обещал, да?
— Вот и нет!
— Он к моей маме идет. Если хочешь, пойдем с нами.
— Твоей нянькой быть дураков нет!
Дело в том, что мама Вильяма просила разных мальчиков присматривать за сыном. Некоторое время его опекал Лим, потом Сандерс. За это Сандерса угощали по воскресеньям обедом и отдавали старую одежду и обувь. Вспомнив об этом, Джек пожалел, что согласился, но отступать было поздно. «Главное — не засиживаться у них и отказываться от угощения. И вообще лучше бы мама Пеннелла не разрешила», — промелькнуло у него в голове.
Но, увы, она сразу же согласилась.
Джек нарочно вел себя не совсем вежливо. Стоял в дверях, в комнату не входил и от пряника отказался.
— Зайди на минутку! — уговаривала его миссис Пеннелл.
— Простите, я очень спешу!
— Входи в пальто. Неужели ты не можешь поговорить минутку с мамой своего товарища.
— Простите, но я очень спешу, — твердил Джек.
— Ну, возьми пряник на дорогу.
— Спасибо, не хочу.
— Когда угощают, отказываться невежливо.
— Я сказал: «Спасибо».
— Ты меня обижаешь. Может, яблоко хочешь?
— Нет, спасибо!
Невзирая на это, она тут же хотела дать Джеку два доллара. И ему пришлось ей объяснить, что он пришел только спросить, согласна ли она, и ему еще надо посоветоваться с товарищами. Зато он успокоил ее, заверив, что к Вильяму никто не пристает и не отнимает завтраки.
— Сразу видно, ты хороший, умный мальчик. Я знаю: Вильям не очень расторопный. Но он у нас один остался, двое других детей умерли. Если бы ты вошел, я показала бы тебе их фотографии. Раньше к нам приходил Лим, тоже хороший мальчик, но потом почему-то перестал. Бывал у нас и Сандерс — славный, воспитанный мальчик, только очень бедный, а теперь тоже не приходит.