Возможно, его ошибка состояла в том, что он творил из ничего. Что-то такое Гермиона твердила на днях Фреду, когда они сидели на кухне. Брат с нахальной улыбкой взмахнул волшебной палочкой в сторону окна и полил цветущую в горшке герань взявшейся из ниоткуда водой. Гермиона аж раскраснелась, доказывая своё, и Джордж тоже кое-что услышал и понял на свой лад. По крайней мере сейчас он смазал клеем искусственное ухо и прижал к голове, подождал немного и снова закрыл глаза.
Вероятно, стоило сосредоточиться сильнее и почувствовать, как это самое ухо прирастает к голове, наливается кровью, теплеет и становится родным. Джордж напрягся изо всех сил, от волнения у него взмокли ладони, сильнее застучало сердце, и дыхание сделалось неровным. Казалось, ещё чуть-чуть, совсем малость, и он почувствует, как творит волшебство.
Секунды всё шли, но ничего почему-то не чувствовалось. Джордж открыл глаза и опечалился, не видя в зеркале изменений. На его голове всего лишь повисло нелепое игрушечное ухо. Он взялся за него, но оно так здорово приклеилось, что не собиралось отваливаться. Тогда мальчик разозлился и дёрнул злосчастное ухо со всей силы, покачнулся на стуле и с криком упал.
***
Фред прибыл спустя считанные минуты, как только получил записку. Сама просьба прийти пораньше и прихватить с собой целебные мази вызывала беспокойство. Гермиона открыла ему дверь раньше, чем он успел занести руку.
— Джордж упал в ванной со стула, — взволнованно сообщила она, пропуская парня в дом, — мама боялась, он сломал руку, и мы свозили его в ближайшую больницу. К счастью, снимок показал, что все кости целы, просто сильный ушиб.
— Какой ещё снимок? — не понял Фред, следуя за Гермионой.
— Потом объясняю, — отмахнулась она на ходу и, поднявшись на второй этаж, прибавила тише: — По-моему, Джорджа что-то расстроило и без этого удара, но он не хочет говорить.
— Понятно. Сейчас разберёмся, — решил Фред и прошёл в комнату.
Джордж сидел на кровати и хмуро смотрел в пол. На его голове красовалась здоровенная шишка, ниже тянулся розовый след, будто ему приспичило ободрать кожу, а пострадавшую руку он прижимал к груди. Появление брата его почему-то не обрадовало. Гермиона тяжело вздохнула и оставила их одних.
— Ну привет, мистер Лягушка, — с напускным весельем сказал Фред и уселся рядом, — и чего это тебе вдруг взбрело в голову прыгать в ванной? Решил со стула прямиком в воду сигануть, но забыл её налить?
— Я не прыгал, — кисло сообщил Джордж, продолжая глядеть в пол, — я упал.
— Упал, значит, — согласился Фред, достал из кармана несколько тюбиков и выбрал нужный, — а что делал до того, как упал?
Джордж ничего не ответил, и Фред решил приступить к делу. Отвернул крышку и выдавил из тюбика себе на пальцы мазь, придвинулся ближе и обработал шишку на голове брата, затем вытер пальцы носовым платком, сменил тюбик на другой и протянул руку к розовому следу. В этот момент Джордж поднял на него свои грустные глаза.
— Фредди, а почему ты маленьким мог использовать магию, а я не могу? Я что-то делаю не так?
Тюбик из руки Фреда выпал. Он сам открыл было рот, но растерялся и отвёл взгляд. В горле тоже как-то резко пересохло. Они с Гермионой, конечно, подумывали, как лучше поговорить с Джорджем насчёт отнятой у него магии, но Фред не предполагал, что этот разговор может настигнуть его через какие-то недели.
— Ты… Да, наверное, ещё не пришло время, — хрипло он ответил, чувствуя, что родной матери соврать было бы легче, чем такому маленькому и чувствительному брату, и нагнулся за тюбиком. — Потом… потом всё обязательно получится! — сглотнув, заверил Фред бодрее и осторожно обработал Джорджу поврежденный участок кожи.
— Но у тебя ведь получалось легко и сразу, — жалобно стоял на своём братик.
— И у тебя получится, вот увидишь. Ты… Так, с рукой, пожалуй, поступим иначе. Подожди, я сейчас.
Фред покинул комнату и прижался в коридоре к стене. Такого позорного поступка за собой он ещё не помнил, но и в то же время не мог сейчас обрушить на брата правду. Хотелось верить в лучшее, считать, что раз целители не могли дать вразумительного ответа, то надежда ещё есть, Джордж рано или поздно окрепнет и тогда станет самим собой прежним. Но когда это будет и будет ли? Вдруг Гермиона окажется права?
— Фред, ты чего? Что-то не так?
Девушка всерьёз обеспокоилась, застав его в коридоре. Фред заметил, что в его руке дрожит тюбик, и сжал его покрепче.
— Нет, всё… всё в прекрасно, — ответил он с деланной улыбкой. — У вас дома есть бинт? Надо бы… Короче, будет проще его смочить в растворе и обмотать нашему мистеру Лягушке руку. Час-полтора и ушиба как не бывало.
— Да, сейчас найду, — заверила Гермиона и спустилась вниз.
Фред тяжело выдохнул и постоял какие-то мгновения в коридоре, затем вернулся в комнату с самым беззаботным видом. Джордж всё сидел на кровати и прижимал к себе ушибленную руку. Фред снова присел рядом.
— Джорджи, а чего это ты надумал сделать при помощи магии такого, с чем бы тебе не мог помочь я, а?
Джордж молчал, и Фред приложил к его плечу ладонь.
— Эй, я же спрашиваю не ради того, чтобы тебя отругать. Ну, в чём дело?
Братик запустил здоровую руку в карман и достал из него нечто, зажатое в пальцах. Фред похолодел, когда увидел в раскрытой ладони брата оторванное от игрушки ухо.
— Фредди, а ты сможешь превратить его в настоящее, чтобы я больше не был уродцем?
========== 12. Отчаянное желание. Часть 2 ==========
Гермиона чувствовала нарастающее в груди беспокойство и спешила с бинтом и чашей для раствора наверх. Вопрос Джорджа насчёт его уха застал её врасплох, и она замерла в дверях, не в силах произнести ни слова. Впрочем, Фреду сейчас было куда тяжелее, и она смотрела, с каким мужеством он держался, глядя брату в глаза.
— Да кто тебе сказал, что ты уродец? Джорджи, да ты взгляни на себя, ты же у нас теперь самый очаровательный!
Джордж не повелся на эту лесть и только сильнее нахмурился.
— Так ты не сможешь сделать его настоящим? — печально он переспросил, держа на ладони игрушечное ухо. — А если попробовать? Хотя бы разик, а?
Фред помрачнел и был вынужден сказать правду.
— Прости, братик, это невозможно. Заклинание, которое это сделало…
— Так ты даже не пробовал! — отчаянно возразил Джордж.
— Так и смысла нет. Понимаешь, есть вещи, которые не изменить. Джорджи, да ты и без этого ушка выглядишь не хуже, чем…
— Конечно, тебе легко говорить, ты-то большой и у тебя два уха, — обиженно перебил братик, — и волшебная палочка есть! И никто в тебя не тыкает пальцем! — он в злости швырнул злосчастное ухо в сторону, пнул торчавшую из-под кровати машинку и повернулся к Фреду спиной.
Гермиона наконец отмерла и прошла в комнату. Джордж стёр здоровой рукой застилавшие глаза слёзы обиды и шмыгнул носом, пока Фред готовил в чаше раствор, а Гермиона распаковывала бинт. Несколько раз они растерянно переглядывались между собой, но не находили слов.
— Джордж, повернись, пожалуйста, — попросила Гермиона. — Джордж… руку тоже надо обработать, чтобы не болела.
Мальчик нехотя подчинился, но продолжал угрюмо смотреть в пол.
— Так нечестно, — жалобно он проговорил, пока Фред забинтовывал ему руку. — Совсем-совсем нечестно.
Гермиона поняла, что открыла рот, но так и не произнесла ни слова. Атмосфера растерянности и безысходности к вечеру воцарилась и на кухне. Когда Джордж, неохотно поев, оставил на столе ложку и молча ушёл, все взрослые тоже потеряли аппетит и интерес к чему-либо другому, кроме него.