Там и вправду было много всего, чтобы впечатлить Джорджа. Гермиона оставила их возле «рабочего» стола, заваленного разными перьями, конфетами, палочками и другими заготовками, а сама заинтересовалась брошюрками и потрёпанными книгами на полке у противоположной стены. По закладкам и завёрнутым уголкам страниц можно было понять, что именно там искал читатель. Фред, как и в большинстве случаев, изучал разные зелья и их составы для своих экспериментов, а ещё вкладывал в книги исписанные им страницы, вырванные из блокнота, его черновые варианты всяких разработок. Девушка покачала головой и подумала, что стоило бы подарить парню зачарованный ежедневник, всё хоть не придётся пачкать и раздирать несчастный блокнот или, что ещё хуже при таком «порядке», нечаянно потерять какой-нибудь важный рецепт.
К тому времени, когда Гермиона отвлеклась от книг, доверенных ей для просмотра и изучения как само собой разумеющееся, Джордж уже утомился и хотел есть.
— Можем подняться наверх, я что-нибудь соображу, или вы домой уже собираетесь? — спросил Фред.
Гермиона заметила, что Джордж застыл в нерешительности — ему, похоже, хотелось ещё побыть с братом, но он не был уверен, что готов снова оказаться в квартире, где ему всё незнакомо, и на шкафу может поджидать опасная шляпа.
— Ну, если ты нас там не дашь никому в обиду, то мы, может, и поднялись бы, — хитро рассудила она.
Фред театрально приложил руку к груди.
— Честью клянусь, не дам вас там никому тронуть или не сносить мне головы!
Гермиона посмотрела на Джорджа:
— Ну что, поверим ему в этот раз?
Мальчик перевёл взгляд с брата на неё, закусил губу, помолчал немного и наконец осторожно кивнул.
***
Фред и впрямь расстарался со своим горшочком и припасёнными в холодильнике продуктами, обед вышел вкусным и довольно плотным. Гермиона отлучилась «припудрить нос» и на обратном пути застыла возле приоткрытой двери в комнату Джорджа. Она только сейчас заметила в ней изменения и с удивлением переступила через порог. Здесь осталась та же кровать, шкаф, стол и стул, но их вид, покрывала, постельное бельё, цвет обоев и многое другое переменилось. Стены украшали леса, облака и животные, на кровати сидел плюшевый медведь, на стуле были аккуратно сложены детские вещи, на столе лежал набор карандашей и бумага. Гермиона ещё раз огляделась и невольно улыбнулась, понимая, что теперь эту комнату и в самом деле можно было назвать детской, хотя Фред при этом ни разу за всё время пребывания в Мунго не заикнулся о том, что многое понял и хотел бы, чтобы Джордж с Гермионой к нему вернулись.
Возможно, он берёг этот подарок к празднику, и девушка решила не портить ему сюрприз, тихо прикрыла дверь и двинулась на кухню. В ту же минуту её встревожил голос Фреда.
— Где? Где болит?
Джордж лежал на полу и держался за грудь.
— Больно, больно, — жалобно повторял он, и его руки скользнули ниже.
— Что? Что случилось? — обеспокоилась Гермиона, бросаясь к ним.
— Не знаю, он вдруг взял и упал! — ответил не менее взволнованный Фред и отметил движение рук брата: — Подожди, живот болит? Джорджи, просто скажи, где именно больно?
Но Джордж не мог ему ответить и, корчась от боли, повторял своё, на его глазах выступили слёзы.
— Больно, больно, больно!
Гермиона тоже растерялась и неожиданно вздрогнула, когда мальчик дернулся и закричал. Фред подхватил брата на руки и с хлопком исчез. Через мгновение и она вбегала следом в приемный покой Мунго.
— У нас маленький ребёнок! Это срочно!
На их крики в коридоре показалось сразу же несколько целителей. Джорджа мигом уложили на сотворённые в воздухе носилки и переместили в ближайшую свободную палату. Фред был бледен и молча стоял, точно окаменевший, в коридоре, не сводя взгляда с двери. Гермиона не могла найти себе места и ходила туда-сюда, периодически прикладывала ко рту сложенные, точно в мольбе, ладони или бесцельно рассуждала вслух.
— Не понимаю, как же так? Он же хорошо себя чувствовал эти дни, неужели это из-за ушка? Но почему тогда его выписали? Целители же сами твердили, что удовлетворены его состоянием…
Ответа на эти и другие вопросы никто пока не спешил давать, из-за двери уже дважды появлялся тот или другой целитель и куда-то отходил. В палату спустя полчаса прошёл и главный целитель, но при этом никто не поспешил отойти в сторону и объяснить, что же происходит. Терпение Фреда в очередной мучительный раз лопнуло. Стоило только к двери приблизиться одному из целителей, как он схватил его за грудки и прижал к стенке, требуя ответа.
— Я хочу знать, что с моим братом! Не делайте вид, что не понимаете! Ну-у, в чём дело?! Что с ним?!
Целитель был довольно молод, а потому не столь бесчувственен и дерзок, как другие, он опасливо замер, не предпринимая попыток вырваться.
— Это остаток магии в вашем брате. Всё дело в этом.
— Какой ещё «остаток магии»? — не поняла Гермиона. — О чём вы? Джордж же сквиб, нет?
— Да-а… именно так мы и думали, вернее, они думали поначалу, — ответил молодой целитель, покосившись в сторону двери. — А ваш брат, он… Понимаете, — продолжил он, глядя Фреду в лицо, — ритуал был прерван, и мои коллеги посчитали, что остаток магии, который злоумышленники не успели заполучить, «откатил» вашего брата до раннего возраста и растворился, поскольку тогда диагностика ничего не дала.
— И что изменилось теперь? — уточнил Фред и выпустил свою жертву из рук.
— Теперь мы обнаружили, что этот остаток никуда не исчез… — Целитель отметил недоумение в лицах слушателей и поспешил объяснять: — Понимаете, мы думаем, что этот израненный «остаток» на самом деле хотел сохраниться, поэтому и вернул своего обладателя в тот возраст, где он ещё не умел пользоваться магией, а теперь, когда мы использовали свою магию для того, чтобы вырастить мальчику ухо, мы невольно задели этот остаток, и он дал о себе знать.
— Но это же хорошо, нет? — осторожно уточнила Гермиона. — Значит, теперь Джордж подрастёт и вернётся в свой возраст? Он будет просто слабеньким магом и всё?
Скорбное лицо целителя подсказало ей, что всё совершенно не так радужно, как ей хотелось бы.
— Теперь этот остаток повреждён сильнее и совершенно выбился из-под контроля. И да, он, действительно, пытается заставить обладателя «подрасти», но… Вся беда в том, что мальчик и так очень слаб, и эта «трансформация» может его… попросту разорвать.
Гермиона охнула и приложила ладонь ко рту. Фред отшатнулся и схватился за голову.
— Простите, но именно это мы и пытаемся сейчас предотвратить, — пояснил целитель. — Мы дадим вам знать, как что-то прояснится, — участливо прибавил он и скрылся за дверью.
========== 16. Благородное решение ==========
К тому времени, когда в коридоре появился главный целитель и его свита, в больницу прибыли обеспокоенный мистер Уизли и хмурый Рон, будто недовольный тем, что его заставили явиться.
— Сынок, почему стрелка с именем Джорджа снова на отметке «в смертельной опасности»? — спросил Артур. — Ты в прошлый раз велел нам не переживать, когда оба ваши имени не сходили с отметки «в больнице», и теперь опять молчишь, а мы ведь тоже не железные и хотели бы знать, в чём…
Фред, если и слушал, то вряд ли понимал, чего от него хотел отец. Гермиона и вовсе никого не поприветствовала: просто не нашла от потрясения в себе на это сил — и только прижималась к груди парня. Он молча обнимал её в ответ.
— Да что с вами двумя такое? — возмутился Рон. — Что с Джорджем? Он что, помирает из-за этой вашей затеи с новым ушком? Оно не прижилось?