На дворе чирикают воробьи, неистово трещат кузнечики, чинары, побелевшие от пыли, вытягиваются на солнце своими многочисленными ветками.
Маленькому Человеку снится странный сон. Ему кажется, что кто-то стучит в дверь его комнаты, что громкий голос зовет его: «Даниель!… Даниель!..» Он узнает этот голос; таким же тоном, много лет тому назад, голос этот кричал: «Жак, ты осел!»
Удары в дверь становятся чаще. «Даниель, сын мой, это я, твой отец! Отвори поскорей!»
О, ужасный кошмар! Маленький Человек хочет ответить, встать, отворить дверь. Он приподнимается на локте, но голова его слишком тяжела, он опять падает и теряет сознание… Когда Маленький Человек приходит в себя, он очень удивлен тем, что видит себя на белой постели, под большими голубыми занавесками. Мягкий свет, полная тишина кругом. Не слышно ничего, кроме однообразного боя часов и звона ложечки о фарфор… Маленький Человек не знает, где он, но ему хорошо. Занавески раскрываются. Эйсет-отец с чашкой в руках склоняется над ним с тихой улыбкой и полными слез глазами. Маленькому Человеку кажется, что это продолжение сна.
— Это вы, отец? Неужели вы?
— Да, это я, Даниель, дорогое дитя.
— Где же я?
— В больнице, уже около восьми дней… Теперь ты поправляешься, но ты был очень болен…
— Но как же вы, отец, попали сюда? Поцелуйте меня еще раз… Когда я смотрю на вас, мне все кажется, что это сон.
Эйсет-отец целует его.
— Ну, укройся, будь умница… Доктор не разрешает тебе говорить.
И, чтобы помешать сыну говорить, добряк говорит, не умолкая.
— Представь себе, восемь дней тому назад Общество Виноторговцев поручает мне объезд по Севеннам. Можешь себе представить, как я был рад случаю повидаться с моим Даниелем! Приезжаю в коллеж… Зовут тебя, ищут… Нет нигде Даниеля. Я велю проводить себя в твою комнату. Ключи внутри… Стучу… никакого ответа. Трах! взламываю дверь одним ударом ноги и нахожу тебя распростертым на полу, в жестокой лихорадке… Ах, бедный мой мальчик, как тяжело ты был болен! Пять дней в бреду! Я не покидал тебя ни на минуту… Ты все время бредил. Ты все толковал о восстановлении очага. Какого очага, скажи?.. Ты кричал: «Прочь ключи! Выньте ключи из замков!» Ты смеешься? Клянусь тебе, что я не смеялся. Боже! какие ночи я провел с тобою… И знаешь ли, этот Вио — его зовут Вио, неправда ли? — хотел воспротивиться тому, чтобы я ночевал в коллеже! Он ссылался на устав… Чорт возьми его устав! Какое мне дело до этого устава?.. Этот болван воображает, что запугает меня, бренча ключами под моим носом. Но я тут же осадил его.
Маленький Человек поражен смелостью Эйсета, затем, забыв о ключах Вио, он спрашивает:
— А мать? — простирая руки и точно собираясь обнять ее.
— Если ты будешь раскрываться, ты не узнаешь ничего, — отвечает Эйеет сердитым тоном. — Ну, укройся же… Твоя мать здорова, она у дяди Баттиста.
— А Жак?
— Жак-осел!.. То-есть Жак, в сущности, добрый малый… Да не раскрывайся же, чорт возьми!.. Положение его недурно. Но он вечно плачет. Впрочем, он очень доволен. Директор взял его в секретари… Он должен только писать под его диктовку… Довольно приятная работа.
— Так он всю свою жизнь будет писать под диктовку, бедный Жак!..
И Маленький Человек смеется от всей души. Глядя на него, Эйсет смеется, продолжая бранить проклятое одеяло, которое вечно сползает…
О, благодатная больница! Какие восхитительные часы Маленький Человек проводит под голубыми занавесками своей кровати!.. Эйсет не оставляет его, он проводит с ним весь день, сидя у его изголовья, и Маленькому Человеку хотелось бы, чтобы он всегда сидел тут… Увы! это невозможно. Общество Виноторговцев требует своего приказчика. Надо ехать, продолжать путешествие по Севеннам.
После отъезда отца юноша остается совершенно одиноким среди тишины больницы. Он проводит дни, читая в большом кресле, придвинутом к окну. Утром и вечером желтая мадам Касань приносит ему еду. Маленький Человек выпивает чашку бульона, съедает крылышко цыпленка и говорит: «Благодарю вас, мадам». И ничего более. От этой женщины веет лихорадкой, и она не нравится ему. Он даже не смотрит на нее.
Но однажды утром, когда он по обыкновению сухо произносит свое: «благодарю вас, мадам», не отрывая глаз от своей книги, он, к удивлению своему, слышит мягкий голос, спрашивающий: «Как вы чувствуете себя сегодня, господин Даниель?»