"Она не должна войти…
"Полночь.
"Это была не она, а ее негритянка… Белая Кукушка теперь ложится, я слышу за перегородкой раскупоривание бутылки и ужасный припев… толокототиньян… Теперь она храпит… точно маятник больших часов.
"Вот как окончилась наша кратковременная любовь.
"Недели три тому назад горбатый профессор объявил ей, что она вполне подготовлена для сцены и что ей не мешало бы дебютировать вместе с другими его учениками.
"Трагическая актриса в восторге… Не имея в распоряжении театра, они превращают в театральный зал мастерскую одного из художников и рассылают приглашения всем директорам парижских театров… После долгих прений решают поставить для дебюта "Азалию"… Ученики горбуна знали эту пьесу лучше других, и требовалось только несколько репетиций, чтобы поставить ее. Так как Ирма Борель слишком избалованная особа, чтобы терпеть какие-нибудь неудобства, решили эти репетиции устроить у нее. Горбун привозил к ней своих учениц — четырех или пять худощавых девиц, драпированных в кашемировые шали местного производства (по тринадцати франков пятидесяти сантимов штука), и трех-четырех несчастных юношей в бумажных костюмах… Декламировали весь день, за исключением промежутка времени от восьми до десяти часов утра, — несмотря на репетиции, таинственные выезды не прекращались. Ирма, горбун, ученики, все работали с остервенением. Какаду два дня не ел ничего, о нем совершенно забыли. Дани-Дана также оставили в покое… Все шло прекрасно. Мастерская была преобразована в зал, сцена устроена, костюмы готовы, приглашения разосланы. Но вдруг — за три или четыре дня до представления — юный Элиасен, десятилетняя девочка, племянница горбуна, заболела… Как быть? Где раздобыть Элиасена, ребенка, способного выучить роль в три дня?.. Все приуныли… Вдруг Ирма Борель обращается ко мне:
"- Не возьмете ли вы на себя эту роль, Дани-Дан?
"- Я? Вы шутите?.. В моем возрасте!..
"- Не считаете ли вы себя мужчиной?.. Но, крошка, вам нельзя дать более пятнадцати лет, а на сцене, в костюме, вас примут за двенадцатилетнего… К тому же, роль эта вполне подходит к характеру вашего лица.
"Милый друг, я напрасно протестовал… Я должен был покориться ей, как всегда… Я так малодушен.
"Спектакль состоялся… О, если бы я не был так расстроен, я рассмешил бы тебя рассказом об этом замечательном дне… Рассчитывали на прибытие директоров театров "Жимназ" и Французского; но, вероятно, эти господа были заняты и не могли притти. Пришлось довольствоваться директором одного из маленьких театров, которого привели откуда-то перед самым началом представления. В конце концов, спектакль, носивший семейный характер, прошел недурно… Ирме Ворель много аплодировали… Я, признаюсь, находил, что она ужасно напыщенна и неестественна, и что она говорит по-французски, как испанская синица. Но друзья ее, артисты, не относились так строго. Костюм ее вполне соответствовал изображаемому времени, бедра были восхитительны, шея прекрасна… Больше ничего не требовалось. Я также имел большой успех, благодаря типичности моего лица, хотя далеко не такой блестящий, как успех Белой Кукушки в немой роли кормилицы. Лицо негритянки еще типичнее моего, и, когда она появилась в пятом действии с огромным какаду на ладони — Ирма Борель пожелала, чтобы ее турок, ее негритянка и ее какаду фигурировали в пьесе — и свирепо вытаращила белки своих огромных глаз, вся земля задрожала от рукоплесканий. "Какой успех!", повторяла, сияя, Аталия…
"Жак!.. О, Жак… Я слышу шум возвращающегося экипажа. О, презренная! Откуда возвращается она так поздно? Она, вероятно, забыла сегодняшнюю сцену, воспоминание о которой и теперь бросает меня в дрожь.
"Дверь захлопнулась… Что, если она вздумает подняться ко мне? О, Жак, как ужасна близость женщины, которую ненавидишь!
"Час ночи.
"Спектакль, который я описал тебе, состоялся три дня тому назад.
"В течение этих трех дней она была весела, кротка, внимательна, одним словом, — прелестна. Она ни разу в эти дни не била своей негритянки и несколько раз спрашивала о твоем здоровьи, о том, кашляешь ли ты еще… А между тем, бог знает, как она не любит тебя… Я должен был догадаться, что она замышляет что-то.
"Сегодня, в девять часов утра, она вошла в мою комнату. В девять часов!.. Она никогда не бывала дома в эти часы… Она подошла ко мне и с улыбкой сказала: