Чаще всего у Марыси бывала Аннушка. Она бы и вовсе поселилась с сестрой, но оставить маму одну она не могла. Аннушка работала на дому бухгалтером, и своим временем распоряжалась достаточно свободно. Ей было пятьдесят пять, но из-за стройной фигуры и длинной ниже пояса косы издалека её часто принимали за молодую девушку. И только взглянув в лицо, обнаруживали свою ошибку. Аннушка никогда не красилась, носила узкие джинсы и обтягивающие бюст кофточки. Нина считала её наряды вульгарными. Тем более они так и не смогли привлечь ни одного мужчину.
Марыся думала, что у Аннушки аутизм. Она видела передачу про таких людей. Они тоже всегда молчат, не любят чужих людей и смену обстановки. А ещё могут подолгу сидеть за скучной однообразной работой.
– И как с этим сочетаются её наряды? – засомневалась Иришка, когда мать решилась поделиться с ней своими подозрениями.
Марыся не знала, что ответить. В конце-концов одежда у Аннушки пусть облегающая, но со всех сторон закрытая, а это что-нибудь да значит.
Марыся ошибалась насчёт сестры. Она не была аутистом. И старой девой не была. Просто не любила говорить о личном. Марыся очень бы удивилась, узнав, что Аннушка не только читает, но и ходит раз в неделю в библиотеку на встречи литературного клуба. Если бы ей удалось подсмотреть за сестрой, то она бы увидела, с каким жаром та защищает книгу любимого автора, спорит и очень много говорит. Может быть, тогда Марыся бы поняла, что молчит Аннушка по одной причине – у них просто нет общих тем для разговора.
Тишина как испытание проверяет тебя. Сломался телевизор. Сын хотел купить новый, Марыся сказала не надо, я хочу послушать себя. Послушала и ужаснулась, потому что себя не нашла. Кто она такая Марыся Шляховская? Женщина, мать, пенсионерка. Всё верно. Но что отличает её от других?
Не стало вечно бубнящего телевизора, и жизнь словно остановилась. Марыся с ужасом поняла, что у неё нет никаких увлечений, что она не читает книг, не вяжет, не вышивает, не шьёт и не рисует. И много других всяких «не», которые могли бы раскрасить её жизнь. Она даже кроссвордов не гадает. Просто лежит, ест и пьёт, глядя в окно, как по пять раз на день топчется у входа в магазин Вовчик. Топчется из принципа в любую погоду. Курящим же положены перекуры, а он некурящий не обязан работать дольше. Вот и выходит на улицу, как бы курит.
Марыся вспомнила, как смотрела передачу про старческое слабоумие и болезнь Альцгеймера. Врач рассказывал, что люди не тренирующие мозг более подвержены этой болезни. Она в группе риска да ещё и головой ударилась. Амёба бескостная!
Попросила Аннушку принести ей книг. Та обрадовалась, натащила целую стопку. Марыся увлеклась рассказами. Читать длинные произведения утомительно, а рассказы на нескольких страницах рассказывают целые истории. Читала всё – и классику, и современность, и даже фантастику. Аннушка пыталась увлечь сестру поэзией – не срослось.
Когда чтение надоедало, Марыся откладывала книгу и думала. О том, что поменяла бы в своей жизни, если бы могла вернуться назад. Ничего. Только со ступенек постаралась бы не упасть. Вспомнился Володя Зильбер, хороший человек, спокойный. Никому зла не сделал, а удержаться от злого поступка по нынешней жизни сложнее, чем совершить добрый. Что он увидел перед тем, как шагнуть на проезжую часть? Быть может, то же солнце, на которое загляделась Марыся. Дурочка! Солнце конечно же то же самое! Ведь оно одно!
Лежать было скучно. Впервые в жизни Марыся поняла, как ей не хватает привычного движения. Внутри бушевала энергия, которую невозможно потратить. Она тикала словно бомба, и Марыся не находила себе места. Проснувшись однажды ночью, она едва не вскочила с кровати, чтобы выбежать на улицу, так ей не хватало элементарной активности. Стены душили, потолок грозил рухнуть. Марысю охватила паника. Только к утру удалось забыться прерывистым беспокойным сном.
Каждый день забегала Алла и каждый день твердила про то, что нужно что-то делать, не сидеть на месте, не ждать у моря погоды и не опускать руки. Она забегала возбуждённая очередным «проэктом», как она называла решаемые ей проблемы. Именно так, через «э». рассказывала, объясняла, в какую организацию побежит на этот раз, какие заявления напишет. Пожалуется на тех, кто её прогнал и убежит, оставив Марысю в тоске по утраченной возможности передвижения. Сын в очередной раз предложил привезти новый телевизор. Марыся отказалась. Познавать себя больно и страшно, но нужно. А самопознание любит тишину.