Послышались чьи-то шаги. «Котёнок и утёнок», – определил дракончик.
– Смотри, Раш, – взволновано сказала Шлёпа, – наш дракончик заболел: у него из носа дым идёт! Он, наверное, на солнышке перегрелся!
– Глупости это, – возразил котёнок Шрам, имя которого дети, бывало, сокращали до простого Раш, – не может Ий-я на солнышке перегреться – ещё только утро.
– И всё-таки он перегрелся – вон как из носика дым идёт.
– А ну брысь, мелюзга! – рыкнул на них дракончик, открывая глаза.
– Точно заболел, – прошептала Шлёпа Шраму. – Он никогда таким злым не был, даже когда его замок из песка сломали.
– У тебя, наверное, голова болит, – сказала Шлёпа, шагая к дракончику, – и температура есть. Давай я твой лобик крылышком потрогаю. Мне мама так делала, когда я болела.
– Брысь, я сказал! – рявкнул Ий-я, отшвырнув лапой подошедшую Шлёпy. Шлёпа упала на землю и расплакалась.
– Нехорошо маленьких бить, к тому же девочек, – сказал котёнок, выступая вперёд.
– Да я тебя, малька, одним щелчком раздавлю!
Совсем разозлившись, дракончик протянул лапу, чтобы щелбаном откинуть Раша в сторону, как он это делал в своих рассказах с лисой и волком, но котёнок вдруг прыгнул вперёд, вцепился когтями в кулак, а зубами – в согнутый для щелчка палец.
– А-а-а! – закричал Ий-я от боли, размахивая рукой с котёнком, пока тот не улетел на крышу над крылечком. Прокатившись кувырком по шиферу, Шрам вскочил на лапки.
– Да я тебя пополам перекушу! – заревел дракончик, карабкаясь вверх по столбу крылечка.
Голова дракона появилась над крышей, и распахнулась большая зубастая пасть, которая была больше котёнка. Тот очень испугался, но замахнулся на неё лапой, зашипев.
– Только попробуй, – сказал Шрам, – весь нос исцарапаю!
– А ну быстро разбежались в разные стороны! – рявкнул появившийся рядом Полкан. Он был самым старшим после волшебника, и все во дворе его слушались.
– Зачем маленьких обижаешь? – строго спросил пёс сползшего со столба Ий-ю.
– Он меня за палец укусил, – пожаловался дракончик, показывая палец со следами от зубов. Прокусить его кожу котёнок не смог, но палец всё равно немного побаливал.
– Ий-я Шлёпу ударил, – ответил Шрам взглянувшему на него Полкану. Шлёпа стояла неподалёку и уже не плакала, а только всхлипывала.
– За что девочку ударил? – пёс вопросительно посмотрел на Ий-ю. Тот засопел, но ответить не смог. Действительно, не станет же он говорить, что был сильно зол, а она хотела потрогать его лобик – за это ведь не бьют.
– Извинись перед Шлёпой, а мне пообещай, что маленьких обижать больше не будешь! Ну? – Полкан вопросительно посмотрел на молчавшего дракончика. – А то Гэрхэму всё расскажу.
– Ну и рассказывай! – буркнул Ий-я и ушёл в дом, громко хлопнув за собой дверью.
На шум драки собрались все птицы двора.
– Я всегда говорила, что он злой и вредный дракон, – сказала одна курица.
– Его просто некому воспитывать, нас он не слушает, а волшебник дома редко бывает, – заметила какая-то утка.
– Да-а-а, надо волшебнику больше уделять внимания дракончику, – сказал индюк.
– Он, поди, до десяти ещё считать не умеет.
«А вот и умею! Хоть до тысячи», – подумал Ий-я, отходя от двери, сквозь которую слышал всё, что о нём говорят. Дракончик пошёл в другую комнату, где стал собирать из кубиков замок. Он очень любил строить замки, а сейчас ему это помогало успокоиться. Даже позавтракать Ий-я решил попозже.
– Он, наверное, заболел, – тихо сказала Шлёпа, – у него из носика дым шёл, и температура, скорее всего, поднялась.
– Точно заболел! Я тоже видел, как от него дым шёл. Дракончик явно на солнце перегрелся, – сказал индюк, который считал себя очень умным.
– А я что говорила? – обрадовалась Шлёпа. – Он немного поболеет, а потом выздоровеет и снова будет с нами играть.
– Нет, не будет, – возразила какая-то из куриц. – Вдруг он заразный? Тогда вы все заболеете!
– Глупости всё это, – сказал пёс Полкан. – От перегрева на солнышке никто не заразится. Отдохнёт наш дракончик день-два и опять станет спокойным и хорошим. А теперь расходитесь все по своим делам, нечего тут толпиться.
Птицы двора вспомнили о прерванных делах и поспешили к ним вернуться.
– Всё-таки дракона надо держать подальше от детей, – проворчала курица, – он плохой.
– Ничего подобного, – возразил гусь, идя рядом с ней. – Если бы мой замок дети разломали, я бы разозлился: чужой труд уважать надо! А дракончик их ещё долго терпел.
– Нельзя защищать всяких зелёных монстров, – возмутилась собеседница.