Архил молчал. Дни, прожитые им с приветливыми рыбаками, многому научили его. Они заставили его узнать труд, которого прежде он совсем не знал, научили его выдержке, которой было так мало в его характере, заставили его не теряться при опасности и при неожиданных осложнениях. А главное — эти дни научили его любить море, морской простор, запах водорослей.
И все же привыкшему к работе в гончарной мастерской Архилу было в то же время почему-то тоскливо на сердце. Ему не терпелось сесть снова за свой гончарный круг, хотелось послушать веселые шутки Пасиона. Ему хотелось снова увидеть серьезное, строгое лицо своего друга Алкиноя, его неудержимо тянуло возвратиться в скромный домик художника, где он встретил столько ласки и заботливого отношения к себе, одинокому сироте.
Однажды, когда поздно вечером рыбаки разожгли на берегу костер, чтобы варить ужин, Архил ушел подальше по берегу моря, чтобы побыть одному.
Волны с глухим, все нараставшим рокотом набегали на крутой берег, яростно ударялись в него и, рассыпаясь белой пеной, словно нехотя возвращались обратно в морскую пучину. Архилу казалось, что это ударяется о берег не вода, а кто-то сильный и могучий хочет выбраться из глубин моря на берег, но берег сурово и резко отбрасывает его назад, заставляя бессильно отступать.
Долго мальчик стоял так, вглядываясь в прибой волн, и думал. Новые мысли и чувства охватывали его душу.
— Вот так и в жизни бывает! — словно читая его мысли, проговорил старый рыбак, незаметно подойдя к Архилу. — Так же вот, как волна, и человек стремится к чему-то заветному, лучшему в жизни, а жестокая, тяжелая жизнь грубо отбрасывает его обратно в пучину.
Архил внимательно посмотрел на старика.
— Ведь и у меня когда-то была заветная мечта, — продолжал старик, — хотелось мне стать хорошим мореходом, плавать по незнакомым морям, видеть чужие земли, да вот не удалось и теперь приходится всю жизнь рыбачить у мыса Суния.
Они постояли молча некоторое время, наблюдая за прибоем, думая каждый о своем.
— А у тебя, Архил, была когда-нибудь своя, заветная мечта? — неожиданно спросил старик.
— Была, — не сразу ответил мальчик. — Мне хотелось прежде стать хорошим бегуном или борцом, но теперь я думаю уже о другом… — поспешил добавить он.
— О чем же? — коротко спросил рыбак. — Расскажи мне…
— Поймешь ли ты меня, не знаю, — немного замялся Архил. — Но я все равно скажу тебе. Слушай! Я хочу стать большим, хорошим художником, которому дано богами изобразить все то, что видят его глаза, что чувствует его сердце… Понятно это тебе?
— Так, так, — покачал с сомнением и удивлением головой старый рыбак, — вот ты какой! Ну что же, — добавил он, немного помолчав, — старайся добиться, мальчик, того, что хочет твое сердце. Это тебе будет нелегко. Как вот эту морскую волну, будет жизнь ударять и отбрасывать тебя назад, а ты все же не отступай. Борись! Нужно быть упорным и сильным! Только тогда ты победишь в борьбе и с людьми и с жизнью! А я вот не сумел — сдался! И поэтому никогда не быть мне мореходом!
— Отец, — послышался голос молодого рыбака, — похлебка готова. Ступайте ужинать!
— Я не хочу есть! — вздохнул Архил. — Я еще немного побуду здесь на берегу!
— Оставайся. Я пойду один, — сказал рыбак. — А слова мои ты запомни, сынок! Они тебе в жизни пригодятся. И оставлять тебя рыбачить с нами больше я не стану… иная дорога, как я вижу, у тебя… Что же, иди по своему пути! Может быть, твои друзья в Афинах помогут тебе больше, чем мы, простые рыбаки… но ты все же помни, — остановился старик, отойдя немного, — в рыбачьем поселке, неподалеку от Пирея, у тебя теперь тоже есть друзья, которые всегда тебя примут охотно в своем доме.
Оставшись один, Архил подошел еще ближе к самой воде. Ветер изменил направление, и прибой стал мало-помалу затихать. Волна уже не ударялась больше с такой силой о берег. Из-за облака вышла большая светлая луна, и золотая широкая полоска пролегла от нее по морю.
Архил не мог отвести глаз от этой дорожки, задумавшись о том, что прежде никогда не приходило ему в голову.
Наступил день, когда лодка рыбаков, нагруженная рыбой, подошла к своему причалу поблизости от Пирейского порта. Новые друзья сердечно простились, и Архил весело зашагал к Афинам, неся на плече тяжелую корзину с рыбой, которую рыбаки посылали в подарок Алкиной).
— Архил! Мальчик мой! — неожиданно услыхал он знакомый голос.
Архил замер на месте.