— А что бы стал делать я на Эвбее? — улыбнулся Архил.
— Ты? А разве ты не умеешь ходить по канату? — удивился Клеон. — Ты всегда делал это лучше всех мальчишек на нашей улице. И потом ты знаешь столько хороших песенок! Ты не был бы голодным на Эвбее, я уверен! — заглянул он в лицо приятелю.
Но лицо Архила больше уже не улыбалось. И, смущенный его серьезностью, Клеон сразу умолк.
— Глупая затея! — неожиданно для Клеона проговорил Архил.
— Почему же глупая? — обиделся фокусник.
— Да так! — продолжал Архил. — Зачем мне ехать с тобой на остров Эвбея? Я привык работать в гончарной мастерской, полюбил делать из глины керамос[11]. Ты даже не можешь представить себе, Клеон, — оживился мальчик, — как приятно видеть, когда в твоих руках кусок сырой глины превращается постепенно то в гидрию, то в какую-либо другую посуду, нужную в хозяйстве! А недавно мастер Пасион сказал мне: «Работай прилежно, мальчик, — скоро я дам тебе нашу лучшую глину и научу тебя делать из нее дорогие сосуды-амфоры и вазы». Ведь такой керамос после разрисовывает в нашей мастерской художник Алкиной! Подумай только! Как хорошо нужно сделать вазу из глины, чтобы он взял ее для разрисовки!
Клеон ничего не ответил. Увлечение приятеля своей работой в горшечной мастерской было непонятным для него.
— Чудак! — пробурчал фокусник. — Ведь как хорошо ты ни научился бы делать керамос из глины, все равно хозяин не станет платить тебе за твою работу больше оболов, чем платит теперь, да и угол тебе для ночлега он не даст! Нет, такая работа не по сердцу мне! Я согласился бы лучше на твоем месте поехать на остров Эвбея, чем до поздней ночи вертеть гончарный круг и жить всегда голодным. Поедем со мной, Архил! Не пожалеешь! На Эвбее мы заработаем с тобой много больше, чем здесь, в Афинах!.. А какой виноград там растет, на острове! — неожиданно восторженно сказал Клеон. — Какие чудесные румяные яблоки привозят к нам оттуда — объедение! Поверь моему слову. Однажды я попробовал такое яблочко.
Но Архил продолжал молчать, равнодушный к восторгам своего друга.
— Нет! Это все пустое! Мне хочется совсем другого добиться в жизни… — наконец задумчиво произнес он.
— Чего же? — удивился Клеон. — Стать хорошим горшечником?
— О нет, совсем не этого! — отозвался Архил. — Об этом нечего мечтать — это придет само собой, если я буду усердно работать, а вот знаешь, Клеон, — сказал он, немного подумав, — есть у нас в Афинах такие школы для подростков, как мы с тобой. Там учат мальчиков всяким гимнастическим упражнениям: прыгать с шестом, метать диск и копье, учат борьбе и быстрому бегу.
— Слыхал я о таких школах. Они как будто бы называются гимнасиями? — сказал, махнув рукой, Клеон. — Но я и без школы умею неплохо прыгать, бросать обручи и ходить по канату, а борьба мне не нужна вовсе! Но для чего же все-таки в гимнасиях обучают юношей всему этому? Наверное, готовят из них хороших воинов? — заинтересовался он.
— Да, ты не ошибся, — подтвердил Архил. — И они выходят из школы закаленными, смелыми и ловкими. Иногда такие юноши участвуют в состязаниях на празднествах… Да ты должен помнить это. Мы с тобой однажды были на состязаниях афинских юношей в Коринфе!
— Помню! — кивнул головой Клеон. — Но разве легко попасть учеником в такую школу? Нет, не так-то просто.
— В том-то и дело, что это не легко! — отозвался охотно Архил. — Я давно уже мечтаю попасть в такую школу, но мне говорили, что для меня, бедняка, это почти невозможно. Там учатся только сыновья богатых родителей. За обучение в такой школе ведь нужно платить немало драхм!
— О, какой же ты глупец! — рассмеялся добродушно Клеон. — Ты мечтаешь попасть в гимнастическую школу, где обучаются богачи! Но кто же будет платить за тебя туда драхмы? Подумал ты об этом?
Архил нахмурился. Его приятель был прав.
— Не будем больше говорить об этом, — сказал Архил после короткого молчания, — и забудем о наших мечтах. Продолжай лучше бродить по городу с твоим ковриком и со змеей, а я с утра до ночи буду по-прежнему вертеть гончарный круг! Вот и все.
За разговором друзья незаметно подошли к торговой площади, в другом конце которой находилась гончарная мастерская.
— Прощай, Клеон! — произнес Архил. — Мы с тобой теперь не скоро увидимся. — Не оборачиваясь, он понуро пошел по дороге.
Клеон с грустью смотрел вслед другу. Звать его к себе он больше не решался, а придумать, чем помочь ему в беде, он никак не мог.
Торговая площадь Афин — агора — была полна народа.
Торговцы располагались с товаром на отведенных для них местах: продавцы свежей рыбы и мяса спешили в мясные и рыбные ряды, торговцы овощами и фруктами направлялись со своими повозками поближе к одному из храмов, рассчитывая на то, что тень от колонн закроет от палящих лучей солнца сочный золотистый виноград, фиги и яблоки.
11
Керамос — изделия из обожженной глины, которыми славились древние Афины. Ремесло гончаров и художников по разрисовке глиняной посуды и ваз не считалось почетным в древней Греции, хотя им часто восторгались. И гончаров презрительно называли горшечниками.