Вся вселенная пребывала в постоянном смятении, и человеческое сознание представляло собой проблеск света, возникший в преходящей стабильности. История произошла в книге, но книга сгорела дотла. Частота магнитного поля была подобна холодному воздуху и могла противостоять этой огненной жаре. Его частота превращала бумагу в асбест, поддерживая её жизнь в огне.
Однако пламя всё ещё горело. Неизвестные колебания и непредсказуемые потрясения возникнут снова. Возможно, при более высоких температурах или в совершенно странных формах. Может быть, в следующую секунду, а может, через десять тысяч лет. Но…
Это не имело никакого значения. У всех появился финал, которого они не могли ожидать.
Он прислонился к машине и улыбнулся Лу Фэну. Лу Фэн наклонился и поцеловал уголок глаза Ань Чжэ. Потом повернулся в сторону и начал калибровать компас и навигатор.
Он возился с компасом и навигатором, пока Ань Чжэ продолжал читать свою информацию, которая была почти такой же, как и раньше. Через пять минут он полностью прочитал всё и нажал кнопку блокировки экрана.
В это время Лу Фэн также закончил свою работу. Они пришли с юга. Перед ними было озеро, густой лес на востоке и болото на западе.
– Куда идти? – спросил Лу Фэн.
– Я не знаю, – отношение Ань Чжэ было немного пессимистичным.
Лу Фэн мягко предположил:
– На восток.
– Почему?
Лу Фэн отложил навигатор и объяснил:
– Я не знаю, где находится твоя пещера, но я знаю, где я увидел тебя впервые.
Это нормально не говорить этого. Но в тот момент, когда он это сказал, настроение Ань Чжэ стало совершенно плохим. Он взглянул на Лу Фэна, слегка скривив брови, а его глаза покраснели, как будто он собирался заплакать. Лу Фэн почувствовал редкий момент беспомощности и потянулся, чтобы обхватить лицо Ань Чжэ.
– Что не так?
– Я тебе совсем не нравлюсь, – нахмурился Ань Чжэ.
– Ты мне нравишься.
Ань Чжэ повысил голос.
– Тогда что насчёт моей споры?
Лу Фэн вообще не упомянул ему о споре. Этот человек был так далеко раньше, поэтому Ань Чжэ не осмелился спросить. Он мог только читать новостные материалы для того, чтобы выяснить, куда делся инертный образец. Однако только дойдя до конца, он увидел кое-что об «инертном экстракте» и фотографию стеклянной бутылки со спорой размером с косточку финика.
Теперь Лу Фэн молчал, а споры нигде не было. Оставалась только одна возможность. Она была доведена до смерти.
У услышавшего это предложение Лу Фэна в глазах появилась улыбка. Ань Чжэ был так зол, что не мог нормально говорить.
– Ты растил её, чтобы она становилась всё меньше и меньше, – его глаза были туманными, и он собирался плакать. – Теперь она мертва.
– Нет.
– Она мертва, – Ань Чжэ схватил его за руку, задыхаясь. – Ты совсем не хорош… отдай мне её.
– Не плачь, – Лу Фэн успокоил его. – Что тебе до споры?
– Это… – Ань Чжэ попытался описать это на человеческом языке, но смог сказать только: – Это спора.
– Это важно?
– Очень важно, – Ань Чжэ дрожал от гнева. – Я могу умереть, но я должен посадить спору. Я думал, ты защитишь её, поэтому отдал её тебе.
– Важнее твоей жизни?
– …Да.
– Для любого существа важнее всего только жизнь.
– Спора – это самое главное, – Ань Чжэ безжалостно возразил. – Ты не гриб.
– Хорошо, – голос Лу Фэна всё ещё был нежным. – Так это твой ребёнок?
Ань Чжэ закусил губу. В грибном мире не было ни родителей, ни детей, ни любимых, ни друзей. Грибы в Бездне отличались от других грибов. Он не мог использовать человеческие отношения, чтобы описать свои отношения со спорой. Он не мог сказать, что это его ребёнок, а только произнести: – Я её родил.
– Я вырастил её.
– Ты совсем о ней не заботился.
– В самом деле? – Лу Фэн подумал: – Тогда почему она увидела тебя на Маяке, но активно переместилась только ко мне?
Этот старый момент был снова упомянут. Ань Чжэ всё ещё беспокоился о том, что Лу Фэн довёл спору до смерти, а затем он внезапно вспомнил её поведение. Ни то, ни другое не было хорошо. Он не знал как это понять и мог только сказать:
– Я родил её.
Лу Фэн снова улыбнулся.
Небо закружилось.
Ань Чжэ оказался прижат телом этого человека. Пальцы Лу Фэна легко скользнули по его животу. В самом слабом и мягком месте слегка прохладные кончики пальцев вызывали дрожь.
Ань Чжэ тихонько ахнул.
Лу Фэн опустил голову и прошептал на ухо Ань Чжэ.
– Посмотрим, сможешь ли ты родить ещё одну.
ПОСЛЕ
Глава 85. В некоторый день
Ань Чжэ нахмурился, глядя на Лу Фэна. Он не был счастлив, и его глаза покраснели. Не говоря больше с Лу Фэном, он протянул руку и схватил мужчину за запястье, пытаясь отстранить его руку.
Однако сила этого человека намного больше, чем у него самого. Он вообще не мог её сдвинуть, и после нескольких попыток он просто превратил пальцы в мицелий, который обвился вокруг руки Лу Фэна и утащил её. Даже в этом случае мягкий мицелий менее мощный, чем его человеческая форма, и даже может сломаться при воздействии небольшой силы.
– Не тяни, – сказал ему на ухо низким голосом Лу Фэн.
Ань Чжэ проигнорировал его.
Лу Фэн мягко улыбнулся. Прикоснувшись пальцами к слоям белоснежного мицелия, он разъединил их и снова коснулся кожи живота Ань Чжэ.
– Ещё что-нибудь? – спросил он.
– Больше ничего, – тон Ань Чжэ был резким.
Один раз этот человек уже забрал его спору, как он мог позволить себе выкопать её второй раз? Не говоря уже о том, что у него действительно нет новых спор.
Как ни странно, первоначальная спора была потеряна, и сейчас в его теле нет новой споры, но чувство потери также покинуло его. В его теле нет полости, которую нельзя заполнить, и его дух больше не заботился о споре, местонахождение которой неизвестно. Точно так же, как когда Ань Чжэ родился много лет назад. В тот момент, когда он проснулся, он не мог быть более полным.
Ань Чжэ посмотрел на свой мицелий, свой белый, мягкий, гибкий мицелий. Он немного поколебался и протянул другую руку, чтобы коснуться своего живота. Эту руку также удержал Лу Фэн. Он подсознательно вспомнил дни, когда находился в институте и закрылся в пустой комнате, осторожно превращая часть своих конечностей в мицелий. Запутанная серо-чёрная масса показалась наружу после того, как его человеческие кости и кожа исчезли. Исходный мицелий скукожился и превратился в жидкость. Через короткое время всё его тело превратится в лужу чёрной жидкости и высохнет на полу в углу. Так умирает гриб. В то время он снова превратился в человека и смотрел в бесконечное ночное небо за окном, глядя на закат своей жизни и чувствуя огромный страх, который испытывали все создания, когда сталкивались со смертью, которая накрыла бы любое их них без различий. Он чувствовал холод глубоко в костном мозге. Он дрожал, закрыв глаза, и ждал, пока всё рассеется, прежде чем выйти и продолжить жить с людьми института, как нормальный человек.
Лу Фэн не знал об этих моментах.
От этих мыслей у Ань Чжэ заболели глаза. Он подумал о страхе и отчаянии, которые он испытывал в то время, и посмотрел на Лу Фэна, его сердце чувствовало себя ещё более огорчённым, чем раньше. Лу Фэн ясно понял выражение его лица.